Третий. Текущая вода

Как прощальный сигнал, как знак того, что Студенту пора прощаться и подбивать бабки, его напоследок опять навестил немного отогревшийся образ. С того самого мгновения, как ступил Студент за камень в далекой бухточке и увидел картину, поразившую его воображение, он не переставал обращаться к нему и находил в образе прелесть и смысл, пока ему недоступный.

Когда Студент имел неосторожность рассказать о том, что он видел, в кругу Амбарщика, Левы и Семена, те так и полегли от смеха. Семен тот вообще скорчился и не мог прийти в себя до тех пор, пока ему в рот не плеснули во́дева. У него даже сделался небольшой заикончик. Обычно немногословный Амбарщик тоже не мог удержаться от смеха, фыркнул и раскатился элегантным, с иностранным акцентом, смешком.

— Хипец, ну хипец ты, Студент! — надрывался пришедший в себя Семен. — Да это ж все делается знаешь как? Да это же проще чемоданного замка, а у тебя небось даже не сработало, ну признавайся?!

Лева при мысли, что Студент стоял и смотрел на эту картину, будто пенек горелый, раскрыв пасть и даже ноги у него отнялись, не мог удержаться и наставительно заметил:

— Куда уж! Он разве может! И я вот в чем уверен — вокруг не было никого на целый километр, чтобы кто-то мог помешать или отнять верную добычу. Никого.

— Она же ваша! — заливался по-английски Амбарщик. — Да у нее нет никакой цены на международных рынках!

— Лабух ты, Студент! — расстроился Лева. — Сгинь с глаз моих долой!

Так что Студент больше и не заикался вслух о том, что ему довелось увидеть. И только когда рядом никого не было, Студент осторожненько извлекал из памяти эту картину, бережно отряхивал ее от пыли и тихо лелеял.

…Когда судно было разгружено и местные мальчишки с гиком умчались воровать с груженых тракторов свежую морковь и огурцы из бочек, которые везли мимо населенного пункта на одну из Точек, Студент, разнежившийся на июньском солнышке, сбросил рубашку и побрел босиком по песчаной косе к обрывистому берегу. Сбоку на ноги накатывалась волна, лопаясь пеной между пальцами ног, и приятно холодила кожу. Над головой бестолково толклись чайки, веял теплый ветерок, и еще не досаждали мухи и комары. Студент отошел уже на порядочное расстояние от причала и подходил к непропуску, где напротив в песке лежали замытые наполовину приливной водой огромные валуны. За стеной непропуска виднелся уголок мелководной заводи, образованной впадиной непропуска и грядой торчащих из воды камней.

Студент попрыгал по ним, насколько мог далеко, потом вернулся к огромному валуну, который загораживал вход в бухточку, и обошел его по мелкой воде, благо шел отлив и вода была теплой.

И тут он и увидел картину, которая запала ему в душу навсегда. Впечатлительное его воображение было поражено до самых последних Студентовых дней.

В этом месте обрыв делал небольшую впадину, на дне которой было немного воды, хорошо прогретой солнцем. Днище было песчаным, кое-где его усеивали небольшие камни, видимые в прозрачной воде, котораяд оходила здесь только до пояса. На самом берегу лежали обкатанные камни, бока их обсыхали в тепле, отлив еще продолжался, и из воды выглядывали новые камни. Вот в этом зеркальце воды в оправе песка и камней Студент и увидел свою картину.

В заводи купалась обнаженная женщина. Вода скатывалась с ее загорелого тела, будто с горячей сковороды, и падала капельками — буль, буль… Женщину, видно, привлекли, заворожили игра солнечных бликов на воде, нежное тепло, горячая, как на юге, вода. Она замерла, подняв руки к копне рассыпающихся волос, жмурила на солнышке глаза.

Студент не запечатлел в своей душе ни поднятых движением маленьких грудей, ни светлые пятна незагоревших подмышек, ни чуть выпуклый книзу живот, ни узкую талию, ни цвет ее волос, темных против солнца. Он же не запечатлел ни ее пухлых губ, ни слегка вздернутого носика. Нет, никаких таких подробностей Студент не запечатлел. А запечатлел он весь образ целиком, как, скажем, не замечаешь на солнце пятен: больно смотреть, да и необязательно видеть само солнце, достаточно ощущать тепло и свет его.

Испуганный, Студент отступил осторожно за камень и затаился там, чувствуя, как колотится у него сердце. Ему показалось, что женщина его заметила и сейчас должна была обернуться и воткнуть в него испепеляющий взгляд. Он покрылся мурашками, подумав, что она раскричится, широко разевая, как Повариха, рот и уперев руки в бока, да и понесет его по кочкам, обольет презрением за то, что он посмел явиться в этом месте, которое, как знает вся округа, нашла первой она и не собирается его никому уступать, дудки! Нечего тебе тут шарахаться, разве ты не видел дощечки перед входом в бухту, на которой написано, что здесь мое место? И не стой, как пенек горелый, ничего тебе не обломится! Мотай отсюда, пока цел, свинячий потрох! Развелось сопляков, ничего не спрячешь от них!

Но женщина ничего такого не кричала и не собиралась кричать, даже когда заметила легкое сотрясение за камнем, где спрятался Студент.