Тревожная Балтика. Том 2

– Это все фигня… – небрежно бросил Шикаревский, устало вытянул худые длинные ноги в разваливающихся ботинках. – Он мой земляк, и моя сестра училась с ним в одной группе. И она рассказывала, какой он герой. Пацаны набухались и вышли на работу. В это время на конвейер попала мина. Все отскочили, а он хотел перед девками повыстебываться. Взял ее в руки, мол, глядите, какой я герой. Все кричали, чтобы бросил, а он ее понес. Она в руках и рванула. Повыворачивала все внутренности. Какое-то время еще жил, а к вечеру в больнице умер, – Шикаревский поведал о случившемся без всякого сожаления.

– Ничего-о… – подал трогательный голосок Королев, думая о своем, – из похода вернемся… «борзыми карасями» станем… Молоды-ых пригонят… легче будет. А сейчас надо друг другу помогать, даже если самому тяжело. Без помощи и дружбы вовсе нельзя, потому что потом, когда полегчает, все это может аукнуться.

Этого не мог принять Иванов, меньше всех участвовавший в разговоре.

– Как-кая тут… дружба! – прервал он и, недовольный, повернул лицо к соседу. – Тут все точно волки! Каждый живет в одиночку, кто как может!

– Да ты что?.. – удивленно спохватились разом Мирков и Королев.

Мирков продолжил:

– Не-ет… Если ты кому-нибудь поможешь в трудную минуту, то и тебе помогут, когда будет нужно.

– Да где ты видел эту дружбу? – не унимался Иванов, улыбнулся, пораженный их наивностью.

– Не-ет… Без дружбы нельзя-я… – не отступал Александр, сторонясь странного матроса.

– Да, – подхватил Королев, с недоумением посмотрел на Иванова, которого, казалось, ничто не могло заставить изменить мнение.

Не собираясь ни с кем вступать в дебаты, Иванов только вздохнул непримиримо, сопроводив возглас взмахом руки, знал наперед, чем все закончится, зло прикрикнул:

– Чего сидите? А ну, взялись… Мы ее давно должны были почистить. Скоро подъем!

Единственный источник света в трюме заслонила чья-то голова, сверху донесся дребезжащий голос ненавистного Жмайлы, собравшегося спуститься вниз.

– Чи-истите?.. – процедил ехидно, тоном человека, готового совершить любую подлость.

Все посмотрели вверх, но только помрачнели. При виде гостя Шикаревский издал стон, опустил сведенное ненавистью лицо.

Злорадно скалясь, Жмайло оглядел всех в трюме тяжелым настороженным взглядом, обнажив редкие желтые зубы. Как напыжившийся индюк, отвел руки и пошел на них, широко расставляя худые ноги, как делали старшие по сроку службы. Небрежно дал понять Петрову, чтобы тот искал другое место. Неторопливо сел по левую руку от Миркова, пронизывая всех пустыми глазами, нагло ухмыльнулся, наслаждаясь произведенным впечатлением.

– Ну, как у вас тут дела? – спросил браво, вовсе не интересуясь, а как бы предложив завести разговор.

Все молчали, не поднимая головы.

Неприятие его персоны нисколько не подействовало на Жмайло, которого не беспокоило мнение о себе, но нерасположенность тяготила. Поняв, что переигрывает, искал выход. Надменно потребовал у Шикаревского нож.

Отводя глаза, тот подал и только сморщился. Жмайло демонстративно не отреагировал, считая это проявлением благородства, а лишь принялся чистить картошку.

Равнодушно работая ножом, показательно оттопыривал локти, держался так, словно он мессия, которого должны любить. Не получив желаемого эффекта, вновь почувствовал себя лишним, как одинокий гвоздь на дороге, только и годный на то, чтобы вонзиться в колесо.

– Как дела, Шикагевский? – неожиданно начал он, натянуто улыбаясь. – Шайдулин тебя не обижает? – мерзко захихикал.

– Нет… – буркнул тот в сторону, не скрывая неудовольствия, что безумно развеселило Жмайло.

Затем нагло уставился на Миркова. Александр старался не связываться с зажравшейся мразью, ненавидел до дрожи тупого подонка.

– Как дела, шифга?

– Нормально… – ответил полутоном, терпел, как грязную лужу, которую нужно обойти и тут же забыть.

– А чего это ты со мной так богзо газговагиваешь?! – взъелся Жмайло, толкнул в плечо старшину, добавил матерно: – Ублюдок, твою мать… Я тебя, ублюдка, если захочу, сгною здесь… Я здесь любого могу стереть в порошок… Да, «кагаси»? Как дела, Королев?

Смущенный мальчик ничего не ответил, только захлопал длинными ресницами.

Такого близкого соседства с ничтожеством судьба давно не посылала Александру. Как напасть, каждый день его службы заполнялся все новыми и новыми отщепенцами с личинами властителей душ. Мерзкое лицо и гнилая душонка матроса несли столько грязи, что, сидя рядом, он задыхался от навязчивого присутствия злодея. Хотелось немедленно пойти в баню и соскрести с себя смердящую корку, ополоснуться и отстирать душу.

– Чего ты, ублюдок, молчишь? – Жмайло ткнул кулаком Александра в бок.

Мирков понимал, что он самый старший здесь и сильнее Жмайло, и это накладывало определенные обязательства перед товарищами.

– Почему ты меня все время толкаешь и обзываешь, я же все-таки человек?! – возмутился он, смотрел на противника, не отводя глаз. Но это произвело совершенно обратное действие.

Подобного Жмайло не ждал, лишь ехидно прохихикал, взглянул на того влажными от слез глазами, пораженный сопротивлением дерзкой букашки.