Трезвый взгляд на антистарение

Впрочем, всё это праздная болтовня. Гораздо более вероятно, что никому не придется никого выбирать, по крайней мере, в массовом порядке. Альтернативный сценарий исходит из представления, что по настоящему драматическое увеличение продолжительности жизни будет вероятнее всего достигнуто за счет модификации исходного генетического плана, который подразумевает вмешательства, направленные на половые клетки. Я представляю себе два отдельных режима радикального продления продолжительности жизни: один для живых и один для еще не родившихся. Подобно современной обычной практике сбора и хранения стволовых клеток новорожденных для возможного лечения заболеваний в более позднем возрасте, манипуляции с генами в половых клетках могут стать рутинным вмешательством, приводя к появлению поколения действительно долгоживущих, и, возможно, более устойчивых ко многим болезням людей. Первопроходцами в этой практике станут богатые страны или отдельные люди, но в конечном итоге она распростанится на остальной мир. Уже живущим придется довольствоваться утешительным призом, состоящим из набора лишь частично эффективных методов лечения.

Умри вовремя: так учит Заратустра.
Для многих людей жизнь – неудача;
яд-червь грызет их сердце.
Позвольте им добиться более успешний смерти.
Многие из них никогда не становятся сладкими;
Они гниют даже летом.
Трусость заставляет их цепляться за ветки
Слишком многие живут и чрезмерно долго висят на ветках.
Если бы только грянула буря и стряхнула с дерева всю эту гниль!
Фридрих Ницше, (1844-1900) Так сказал Заратустра

Самым большим источником ожесточенной и потенциально катастрофической вражды и беспрецедентной социальной и геополитической поляризации станет многолетний или даже многовековой переходный период сосуществования между теми, кто трансформировался, и теми, кто не смог этого сделать. С другой стороны, в каком-то смысле это будет хорошее время для долгожителей, потому что у них перед глазами всегда будут находиться многочисленные примеры коротко-живущих несчастливцев, сравнение с котороми даст им возможность по настоящему ценить полученный дар долголетия. Возможно, постоянное сосуществование долго- и короткоживущих людей в какой-то степени необходимо для поддержания острого ощущения привилегированности (и чувствa смертельной ненависти по другую сторону ограды).

Каким будет юридический и социальный статус “бессмертных”? Как нормальное большинство отреагирует на появление исключительно долгоживущего меньшинства? Будут ли они пытаться их преследовать? Поскольку такое неравенство выходит далеко за рамки любых других форм неравенства, охота на ведьм не просто возможна, она практически неизбежна. Представьте себе братьев, разделенных несколькими годами. Старший брат появился на свет “естественным” образом, а младший был зачат с использованием новой техники, которая увеличила его продолжительность жизни на порядок. Что призойдет с братской любовью? Не обратится ли брат против брата и сосед против соседа? Не будет ли лучше обеспечивать стабильность поляризованного таким образом общества с помощью установления новой кастовой системы, которая юридически, социально и физически (?) отделит нормальные сообщества от долгоживущих? Или, может быть, “бессмертным” лучше оставаться невидимыми до тех пор, пока переход почти не завершится, если это когда-нибудь произойдет.

Эти соображения в свою очередь приводят к еще одному интересному направлению анализа, которое для меня в новинку, поскольку как ученый, занимающийся в первую очередь биологическими аспектами проблемы, я никогда не рассматривал продление жизни в более широком контексте. Зачем нам бессмертие? Я почти слышу возмущенные возгласы, потому что все мы с абсолютной уверенностью знаем, что “мы этого стоим”! Из соображений чистого любопытства давайте послушаем, что сказал Гулливер, когда ему представилась солнечная перспектива бессмертия: