Триокала. Исторический роман

Пока Мемнон целовал Ювентину, а Сирт кружил на руках Леену, Астианакс и Акте неуверенно приблизились друг к другу и остановились в смущении. Храбрый галл заметно оробел, глядя на девушку, которая показалась ему в тысячу раз прекраснее, чем во время короткой их встречи два года назад на альбанской вилле Аврелия, где они впервые увидели друг друга. Тогда она была очень просто одета, а теперь это была настоящая красавица в роскошном платье, в головной повязке с дорогими височными подвесками и сверкающими в ушах золотыми серьгами…

– Ты помнишь меня, Акте? – спросил Астианакс дрожащим от волнения голосом.

– О, да! – вырвалось у Акте.

И они протянули друг другу руки.

Ювентина, сияя счастливыми глазами, шепнула Мемнону:

– Ты должен навестить Мамерка и Умбрену, чтобы выразить им признательность за тот ласковый прием, какой они оказали мне и моим девушкам…

Весть о прибытии Мемнона и его кораблей достигла Требация и совещавшихся с ним в крепости навархов объединенного флота. За александрийцем тотчас был послан вестовой. Мемнон прибыл на площадь перед зданием конвента, где происходило совещание. Он сразу сообщил собранию, что его корабли обогнали по пути к Криту флот Антония, который должен появиться у западной оконечности острова не позднее завтрашнего вечера. После этого все навархи единодушно высказались за немедленное выступление в поход. Решено было дать сражение римлянам у Холодного мыса. Выход в море был назначен через два часа. Навархи рассчитывали привести флот к мысу еще до заката солнца.

Сразу после совещания Мамерк подошел к Мемнону и пригласил его в свою усадьбу.

– Успеем пообедать и проститься с женщинами, – коротко сказал он.

Мемнон поблагодарил его за гостеприимство, оказанное Ювентине и девушкам.

Мамерк был мрачен, но полон веры в победу. Мемнон не разделял этой веры. Слабость пиратского флота по сравнению с римским была для него очевидна.

– Но даже если римляне заставят нас уйти с Крита, эвпатридам моря не заказан путь к другим берегам, – обнадеживающим тоном заключил он.

– Хорошо тебе так рассуждать! – с ожесточением возразил Мамерк. – Ты здесь человек случайный, а меня привезли сюда еще мальчишкой. С тех пор Крит стал мне родиной, и, клянусь Юпитером Диктейским, я покину его не раньше, чем сойду в царство теней.

Мемнон не знал, что предусмотрительный Мамерк втайне ото всех уже приобрел в Гортине приличный дом и арендовал участок земли для устройства своей загородной виллы. Умбрена узнала об этом год назад и отнеслась к этому чисто по-женски, возблагодарив судьбу за то, что она развела ее с неудачником Мемноном и бросила в объятия человека куда более практичного…

* * *

Вечером того же дня часть объединенного флота пиратов вошла в гавань Лисса. Около ста пятидесяти самых легких кораблей двинулись дальше, к Холодному мысу, где им приказано было вести наблюдение за морем.

На кораблях все были настроены решительно, приводили в порядок оружие и снаряжение, канаты с абордажными крючьями, «вороны» и приставные лестницы с особыми зацепами на концах.

Ночь прошла спокойно. Никто из воинов, матросов и гребцов не сошел на берег. Все спали на палубах своих кораблей.

Наступивший день прошел в томительном ожидании. Со стороны раскаленных зноем ливийских пустынь непрерывно дул горячий ветер. Гребцы на дозорных кораблях не покидали свои скамьи на апостиках и почти непрерывной греблей удерживали на месте свои гемиолы и миапароны, полукольцом обступавшие Холодный мыс.

Мемнон, предупредивший навархов о времени появления у критских берегов римского флота, оказался весьма точен в своих расчетах: вражеские корабли показались за два часа до заката.

Матросы дозорных судов толпились на верхних палубах, молча разглядывая приближающийся неприятельский флот, в голове которого шли громадные пятиярусные квинкверемы. Это была основная мощь флота Антония. В сражении с пиратскими миапаронами эти тяжелые корабли были почти неуязвимы. Взять их приступом могли только четыре-пять однопалубных кораблей, сцепившись с ним абордажными крючьями. Пираты обычно взбирались на них по приставным лестницам. «Вороны» в этом случае оказывались бесполезными, так как квинкверемы были в два раза выше любого пиратского миапарона или гемиолы. Не меньшую опасность для пиратов представляли римские триремы с острыми носами, обитыми медью и железом. Этими таранами они способны были пробить борт любого корабля. Но в абордажном бою пираты не боялись их и не раз выходили победителями в столкновениях с ними.

Римский флот держал курс на Фаласарны. Этот город стоял на одноименном мысе, вытянутом далеко в море по направлению к Лакедемону.