Триокала. Исторический роман

По совету своих легатов, Клавдия Марцелла и Мания Аквилия, консул выбрал для строительства лагеря именно это место, так как ожидалось, что по возвращении из Испании варвары двинутся на Италию берегом моря. Но кимвры из Испании повернули вглубь Косматой Галлии. Тревога в Италии улеглась. Целый год ни о кимврах, ни о тевтонах почти ничего не было слышно. Но теперь, когда слухи о грозном движении варваров докатились до Италии, все заговорили о дальновидности арпинца. В самом Риме вожди популяров, Апулей Сатурнин и Сервилий Главция, пользовавшиеся поддержкой Мария, усилили свою деятельность, агитируя плебеев поддержать их в приближавшихся центуриатных и трибутных комициях. Сатурнин добивался вторичного избрания народным трибуном, а Главция хотел стать претором. Сатурнин в плебейских собраниях продолжал отстаивать свой законопроект о наделении землей ветеранов Мария. Этот закон он предложил в минувшем году, но его не приняли из-за противодействия оптиматов, особенно Метелла Нумидийского, который, став цензором, в своей ненависти к популярам дошел до того, что пытался вычеркнуть имя Сатурнина из состава сената, но не был поддержан своим коллегой по должности. Сатурнин же выставил закон о ветеранах в интересах Мария, которому в то время необходимо было завоевать симпатии солдат, в первую очередь отслуживших свой срок легионеров.

Сам арпинец всеми способами добивался расположения воинов, ругал перед ними спесивую и враждебную простым гражданам знать, клялся, что никогда не прекратит борьбы за наделение землей ветеранов.

По прибытии в свой арелатский лагерь Марию представился случай показать себя и перед римлянами, и перед союзниками в очень выгодном свете. Там ему сразу же пришлось разбирать весьма щекотливое дело, взбудоражившее все легионы и особенно солдат из латинских когорт. Гай Лузий, племянник Мария (арпинец по-родственному помог молодому человеку весьма быстро продвинуться по службе и два года назад дал ему положительные рекомендации перед выборами военных трибунов), оказался законченным педерастом. Свою неодолимую страсть к красивым мальчикам до поры до времени ему удавалось скрывать. У него был любимый молоденький раб, которого он повсюду таскал с собой, но в один прекрасный день мальчишка сбежал. Лузий очень горевал об этой потере. В лагере под Арелатом ему приглянулся молодой и пригожий солдат из латинской когорты, которого он сначала пытался соблазнить, а потом и силой им овладеть, заманив в свою палатку, но возмущенный юноша выхватил меч и заколол трибуна насмерть.

Убийство трибуна простым воином было делом неслыханным. Требоний (так звали юношу) был заключен под стражу и ожидал суда. Ему грозил смертный приговор. Все союзники и большинство римлян были на стороне Требония, но положение его усугублялось тем, что он был латинским гражданином и не имел права провокации120.

Легат Маний Аквилий, замещавший Мария во время его отсутствия, принял решение дождаться, когда в армию приедет консул и сам во всем разберется, тем более что дело касалось его родственника. В глубине души все полагали, что Требонию несдобровать, так как было хорошо известно, что Марий не только родственникам, но и многим своим землякам из Арпина помогал устроиться в Риме и вообще всячески им благоволил.

Однако Марий, прибыв в лагерь и узнав обо всем случившемся, собрал на сходку легионы со всеми вспомогательными войсками и объявил Требония невиновным. Он напомнил собравшимся, что издавна в римской армии существовал закон, по которому уличенных в мужеложстве с позором изгоняли из армии и даже выносили им смертные приговоры, поэтому молодой солдат поступил правильно, иначе сам стал бы соучастником преступления. А о своем племяннике он в конце своей речи выразился цитатой из «Одиссеи», которую сам услышал из уст своего благодетеля Сципиона Эмилиана в лагере под осажденной Нуманцией:

Заслужил он погибель, и так да погибнет другой,
Кто подобное сделать дерзнул бы!121

Воины на сходке разразились одобрительными криками и еще больше пришли в восторг, когда Марий, подозвав Требония, возложил на его голову венок, приравняв таким образом его поступок к воинскому подвигу. После этого случая любовь к Марию со стороны простых солдат еще больше возросла.

Осматривая лагерные укрепления, воздвигнутые за время его отсутствия, Марий нашел их образцовыми, но отметил, что еще не все сделано для превращения лагеря в крепость, способную выдержать длительную осаду.

– Нам еще предстоит свезти сюда много оружия и жизненных припасов, чтобы варварам не удалось взять нас ни приступом, ни измором, – говорил Марий.

На всех совещаниях с высшими командирами он твердил о своем намерении бить противника по частям и о том, что не позволит вовлечь себя в сражение, если не будет уверен в полной победе.