Триокала. Исторический роман

– Ты, кажется, куда-то собрался? – перебил Геродора арвернец, кивнув на мула, хлопавшего ушами.

– Нужно сходить в Арелат, чтобы запастись хорошим вином, свежими фруктами и овощами для господина, – заговорил Геродор, вспомнив о насущных делах. – Он теперь не какой-нибудь центурион гастатов. С ним водят дружбу особы из сенаторского сословия и порой заглядывают к нему в палатку по какому-нибудь делу или в надежде на угощение… Как ты понимаешь, угощать знатных особ приходится на самом высоком уровне, – многозначительно подмигнул он Думноригу.

– Я прогуляюсь с тобой, если не возражаешь.

– О чем речь? Вдвоем веселее… Присмотри за мулом, а я сбегаю за корзинами. Тут недалеко.

Геродор ушел, свернув с квинтаны на соседнюю улицу, где, судя по трепетавшим на ветру вымпелам и стоявшим у коновязей лошадям, расположилась союзническая конница.

Думнориг остался наедине с мулом. Арвернец почесывал его за ушами и с интересом разглядывал укрепления римского лагеря.

По всему было видно, что трудов здесь не пожалели. У подножия холма, на котором располагался римский лагерь, были выкопаны в три ряда широкие и глубокие рвы, причем наиболее удаленный от лагеря ров, находившийся на ровной и низменной местности, был заполнен водой из реки. Перед рвами, как он узнал позднее, римляне устроили многочисленные ловушки, среди которых самыми коварными были так называемые «лилии». Это были глубокие конусообразные ямы, на дне их торчали вкопанные в землю заостренные колья, причем верхнюю часть ямы прикрывали хворостом, чтобы скрыть ловушку. Тот, кто падал в яму, обязательно напарывался на острый кол. Не менее опасны были «могильные столбы» – вкопанные во рвах деревья с заостренными сучьями. Они тоже были тщательно замаскированы. Провалившийся в ров натыкался на заостренные сучья. Перед этими ловушками, в тех местах, где росла густая трава, во множестве скрывались так называемые «стрекалы» – целиком вбитые в землю толстые колья, от которых в разные стороны расходились прикрепленные к ним острые железные крючья. Эти приспособления были устроены для того, чтобы часовые, охранявшие лагерь ночью, вовремя обнаруживали приближавшихся к укреплениям вражеских воинов, которые не могли сдержать вскриков и стонов, зацепившись ногами за крючья, и тем самым выдавали свое присутствие вблизи лагерных укреплений.

Выше по склону холма пролегал еще один ров – такой же глубокий, как и все остальные, но значительно шире. Через него напротив главных ворот лагеря был переброшен перекидной бревенчатый мост, который в случае нападения врага можно было убрать соединенными усилиями нескольких десятков человек. Сразу за этим рвом возвышался насыпной вал, по гребню которого шел высокий и прочный частокол, переплетенный гибкими прутьями ивняка. Вал был сплошь убит камнями и настолько крут, что приставить лестницу к частоколу было весьма затруднительно.

Думнориг знал, что ни тевтоны, ни кимвры не имели представления о правильной осаде городов и крепостей. Порой они применяли грубо сколоченные приставные лестницы, делая попытки взобраться на крепостные стены. Никогда не использовали они ни таранов, ни катапульт, ни баллист, ни онагров. В этом не было ничего удивительного. О военном искусстве греков и римлян они не имели ни малейшего представления. От одного старого кимвра, немного изъяснявшегося на кельтском языке, Думнориг слышал, что восемнадцать лет назад кимвры и тевтоны медь считали драгоценным металлом, а железа совсем не знали, пользуясь в битвах копьями с каменными наконечниками.

Но дикари были многочисленны. При встречах с другими племенами на территории Германии они сметали на своем пути местные ополчения и, нигде подолгу не останавливаясь, продолжали движение на юг.

Выйдя за пределы расселения германцев, они надолго остановились в Норике, где впервые познакомились с железом и быстро обзавелись не только железными наконечниками для своих копий, но и мечами. Пребывая в Норике, кимвры и тевтоны завязали союзнические отношения со скордисками – иллирийским племенем, враждовавшим с римлянами.

Консул Гней Папирий Карбон попытался вытеснить германцев из этой области, богатой железными рудами, которые издавна вывозились оттуда в Италию и Рим. Однако битва при городе Норейе закончилась поражением римлян. После этой победы кимвры и тевтоны повернули на запад и через Рен и Юрские горы проникли в Галлию. Здесь они заключили союз с воинственными гельветами из Тигуринского пага и стали угрожать галльским владениям римлян.

Выступивший против них консул Марк Юний Силан был разбит. Еще через два года такая же участь постигла Луция Кассия Лонгина, потерпевшего поражение у Леманского озера, хотя на этот раз против римлян сражалась только часть народа кимвров. Это были амброны, пришедшие на помощь союзным тигуринцам.