Тропа в бесконечность (СИ)

Кивком — едва заметным, это все, что я могу себе позволить — показываю ей держаться за мной, и бегу обратно. Я надеюсь, что она не отстает, потому что ничего не слышу. Все, что я знаю — старик долго будет ковылять к выходу, и нам необходимо его опередить. Не могу произнести и слова для нее в этом замке, зная, что не стены, а каждый кирпич имеет уши. Если нас поймают сейчас, все пропало, а потом я смогу найти оправдание, попытаюсь… Если это понадобится. Если моя ненависть к старику не материализуется и не уничтожит весь этот дом, не оставив от него и камня.

Впереди дверь, и Майкнейра нет на горизонте. Пожалуйста, пусть он пялится в свое окно. Приоткрываю дверь и жду, пока она доберется до меня. Теперь я слышу ее — тяжелое дыханье и шлепки ног. Она босая. Слегка протягиваю руку назад, и она впечатывается в меня, будто захотела снести эти двери к чертовой матери. Усмехаюсь против воли, уважая ее волю к жизни и свободе. Маленькая пташка хочет вырваться из своей клетки, размахивая подрезанными крыльями, но остается на месте.

Только если кто-то ей не поможет.

Не вынет.

Но сможет ли она летать?

Придерживаю ее, и мы проходим, мы проходим, и я счастлив, почти все…

Разворачиваю ее к себе, не знаю, лицом или затылком, мне неважно, говорю так тихо, как только возможно:

— Беги к лесу. Остановись у самой кромки и жди меня. Ни в коем случае не входи в лес одна. Мантию не снимай.

И толкаю ее, чтобы придать ускорение, чтобы пташка хлопала своими крыльями, но ползла или прыгала, чтобы очутиться подальше.

Выхожу навстречу метке, находясь в поле зрения окон старика. Смотрю на нее какое-то время, а потом разворачиваюсь и вижу его в окне. Делаю какое-то лицо, чтобы он понял, что меня это заботит.

Иду обратно к нему.

В логово змея.

Откуда у меня столько храбрости, даже и не спрашиваю.

— Я думал, — сипит он, — что все закончилось…

— Мы все так думали, — грубо говорю я. В конце концов, это на моем предплечье красуется его знак. Раньше я был бы здесь главным. Главнее хозяина. И Макнейр это помнит. Слишком долго он жил по тем правилам и невольно поддается инстинкту.

— Ты чувствуешь?.. — он опасливо кивает на руку, боясь произнести это вслух.

— Пока нет, — я качаю головой. — Но все может измениться, — с определенным выражением озвучиваю и его мысль тоже. Он сглатывает. Жалкий старик, как я тебя ненавижу, такой беспомощный — я наслаждаюсь моментом его бессилия.

— Мне надо изучить… ее, — заканчиваю я, и он кивает. — Оставайся в доме.

Иду по полю к Черной метке, освещающей небо сигнальным пульсом. Шепчу заклинание, и метка втягивается в палочку с фантомной болью, отдающейся в руку.

Его нет.

Это только я.

Искренне надеюсь, что старику понравилось шоу. Больше не вижу его в окне, да и сложно что-то рассмотреть в такой темноте. Луна за облаками.

Надо этим пользоваться, думаю я и мчусь по направлению к лесу. Если старик все понял, у нас есть немного времени. Найти бы ее…

После нескольких минут бега легкие горят, и тяжестью наливаются икры, бедра, колет бок. Я давно не был так напряжен.

Кромка леса. Задыхаюсь. Нельзя рисковать. Нельзя медлить.

Где же она?

Она сгинет за секунду в этом лесу без меня.

Лес — это не просто деревья.

Лес — это целая вселенная. Старика не так-то просто достать, если не иметь специального ключа. Никто не пройдет через этот лес. Он сгубит любого, кто не умеет видеть дорогу.

Оглядываюсь, но ни черта не вижу, и это меня дико злит.

— Грейнджер, — зову я, умоляя, чтобы она оказалась рядом. Последние пару часов я слишком много молюсь и умоляю.

— Я тут, — раздается справа, и я оборачиваюсь, но обнаруживаю лишь пустоту.

— Снимай свою мантию, — рычу я, и она сбрасывает капюшон с головы.

Растрепанная, потная, такая живая.

Мнется.

— Что? — У нас так мало времени!

— Я не… Я не одета, — ее глаза опущены, и я плохо различаю ее в темноте.

Вспоминаю, что к моей спине как-то прилеплена ее одежда. Самое необходимое, что мне за короткий срок смогли собрать Поттер и Уизли.

Ботинок нет, да и куда я бы их засунул?

Замечаю, что белья тоже нет, и сглатываю. Она облачена в тесную водолазку и узкие джинсы. То, что занимало меньше места. И носки. Ее ноги кровоточат, когда она собирается надеть на них носки, и я останавливаю ее.

Заклинанием излечиваю раны, и она неловко смотрит на меня, прежде чем поблагодарить. Это звучит смешно, учитывая, что я делал с ней до этого.

Прочищаю горло — у нас мало времени — и быстро инструктирую.

— Сейчас мы войдем в лес. Ты буквально идешь шаг в шаг за мной. Никаких отклонений. Никаких отлучек. Неправильный шаг будет стоить нам жизни, — мне тоже страшно, потому что мой шаг тоже может быть неправильным.

Она переминается с ноги на ногу, и ей, наверное, жутко холодно и неудобно стоять на земле в одних носках.

Я продолжаю:

— Мы войдем и сразу найдем безопасное место. Ходить ночью в лесу нельзя. Мы должны дождаться утра и только тогда продолжать. Все понятно?