Троцкий, Сталин, коммунизм

Наибольшее внимание, судя по документам, уделялось личности Л.Д. Троцкого. Люди напоминали, что Троцкий – “это видная и умная голова”, “хороший оратор и владел всегда массой”, был “большим человеком”, поэтому ему надо отдать “честь и справедливость”, “в прошлом имеет большие заслуги, которые сейчас наша партия скрывает”. На собраниях звучали заявления, что он “командовал Красной Армией”, где “имел большую силу, большой успех” и “во время войны мы без него погибли бы”, он “сделал революцию в 1917 г.” и “если бы в то время не Троцкий, в революции ничего не получилось”. Один рабочий агитировал: “Снимите фуражки, преклоните головы перед прахом товарища Каменева, Зиновьева и других. Да здравствует тов. Троцкий”. Среди рабочих встречались и те, кто сравнивал расстрел обвиняемых с гонениями на революционеров в дореволюционной России и в связи с этим недоумевал: “Почему расстреливают политических? Даже под царем политических не расстреливали” и “Как можно убивать тех, кто сражался за идею?”»^[392].

Таким образом, даже в той обстановке, рискуя свободой и жизнью, некоторые граждане СССР публично говорили о недоверии официальным заявлениям.

В середине 1930-х продолжали появляться и оппозиционные коммунистические группы, уже, по-видимому, не связанные с оппозицией 1920-х годов. Например, «Члены “Боевого коммунистического союза” в Ленинградской школе военных топографов, члены “Всесоюзной партии экономического возрождения страны” в Саратовской бронетанковой школе ставили своей задачей “возвращение на действительно ленинский путь социалистического строительства”.

Программные документы этих организаций содержали положения о борьбе с засилием административного аппарата, утверждали принципы добровольности и отказа от любых форм принуждения в ходе преобразований в промышленности и сельском хозяйстве. В экономической сфере требования заключались в том, чтобы наивысшими темпами развивать легкую индустрию для обеспечения потребностей населения, ограничить экспорт необходимых населению продуктов. Члены организации выступали за реализацию конституционного принципа всеобщей выборности и права на свободу слова. “Свобода слова для трудящихся за последнее время является только словом в конституции, так как говорить и писать можно лишь то, что является только перепевом или целиком подтверждает сказанное Сталиным”. До реального развертывания сети организаций дело не дошло, так как все их участники были арестованы»^[393].

Ряд подобных групп или одиночек осуществили свои акции в декабре 1937 года, в период выборов в Верховный Совет СССР:

«Из десятков городов шла информация о листовках, в которых критиковалась политика партии. Из Краснодара поступило сообщение о том, что неизвестные авторы распространяли листовки, в которых содержалось обращение к народу с призывом, дискредитирующим выборы: “Не надо голосовать, пусть проходит единогласно”. В Свердловске в знак протеста в бюллетени вписали фамилии Бухарина, Рыкова, Томского. В ряде городов были отмечены случаи появления листовок, в которых, наряду с критикой антидемократического режима, осуждались и репрессии. “Голосуйте против массовых арестов, тюрем, голода, диктатуры Сталина”, – призывали неизвестные авторы в листовках, появившихся в центре Владивостока в ночь на 11 декабря»^[394].

Естественно, все эти люди не играли никакой роли в той ситуации, не имели возможности как-то на нее повлиять. Тем не менее носители коммунистических антисталинских взглядов, пусть и крайне немногочисленные, в СССР оставались. Что нашло свое выражение, например, в появлении молодежных антисталинских групп уже после Великой Отечественной войны, о чем речь пойдет ниже.