Троцкий, Сталин, коммунизм

Откровенная беседа у меня с ВОРОНОВЫМ состоялась в конце 1942 года на его даче…

При встрече с ВОРОНОВЫМ я, как обычно, начал с высказывания обид на свое якобы незавидное положение как ученого и несправедливое отношение ко мне правительства, после чего стал ругать существующие в стране порядки.

ВОРОНОВ на этот раз не только согласился со мной, но и выразил свое отношение к политическому положению в стране.

ВОРОНОВ заявил, что военные недовольны политической обстановкой в стране и, пользуясь тем, что во время войны они обрели определенную силу, имеют намерение оказать давление с целью изменения существующих порядков.

“Сейчас, когда идет война, этим заниматься не время, – продолжал ВОРОНОВ, – но вот закончится война, и дела пойдут по-иному”.

В заключение разговора ВОРОНОВ заявил: “Подождите, с окончанием войны наши люди войдут в правительство и изменят политический курс в стране”»^[564].

По данным документов МГБ, Воронов решительно отрицал сам факт общения с Юдиным. Однако, как следует из спецсообщения В.С. Абакумова членам Политбюро от 16 января 1949 года, наличие встреч и общения между Юдиным и Вороновым было достоверно установлено:

«ЮДИН в своих показаниях излагает обстоятельства посещений им Воронова по месту службы последнего, а также приводит подробности поездки на дачу Воронова и внутреннего описания самой дачи.

Через нашу агентуру выяснено, что с лета 1942 года, как только Воронову была предоставлена эта дача, там поселилась и проживала осенью и зимой 1942 года семья Воронова. Сам Воронов в свои приезды с фронта также останавливался на даче. Это же обстоятельство подтвердилось и при проверке через комендатуру дачного поселка в селе Успенское.

Воронов в своем объяснении, отрицая встречи с ЮДИНЫМ осенью 1942 года, утверждает, что в этот период он постоянно находился на фронтах.

Установлено, что Воронов и в этом случае дает лживые объяснения…

Старший адъютант Воронова полковник Митерин А.И. сообщил, что по приказанию Воронова в 1943–1944 годах он неоднократно заказывал пропуск ЮДИНУ для прохода в здание штаба Командующего артиллерией и лично видел, как ЮДИН заходил в кабинет к Воронову. Тот же Митерин, по его сообщению, выполнял приказания Воронова о предоставлении в распоряжение ЮДИНА самолетов»^[565].

По каким-то причинам Сталин не дал ход этому делу, и Воронов не был арестован. Кто знает, имеем ли мы тут дело с выдумкой или же реальными антисталинскими взглядами и планами главного маршала артиллерии. Даже несмотря на возросший авторитет руководства в результате победы СССР в Великой Отечественной войне, советское общество не было монолитным. Существовала почва для оппозиции самого разного спектра, от прокапиталистической до коммунистической. Никакие репрессии эту почву уничтожить не могли – противоречий и больных сторон в советской жизни было предостаточно, не говоря уж о сущности социализма как борьбы коммунистических и капиталистических тенденций. Правая оппозиция имела корни в мелкобуржуазной психологии, в то время как оппозиционные коммунистические группы были реакцией на некоммунистические черты в самой политике партии.

Как мы уже писали, одним из основных изъянов сложившейся в советском рабочем социалистическом государстве политической системы было отсутствие механизма открытой дискуссии, открытой критики политики правящей группы. Любых недовольных правящая группа загоняла в подполье, затем нередко репрессируя их с применением пыток и клеветы. Это касалось и оппозиционеров коммунистических взглядов. Одним из последствий было дальнейшее разочарование многих из них в коммунизме вообще. Скажем, тот же Анатолий Жигулин к Перестройке был уже обычным либералом. Вместо честной дискуссии, признания недостатков, привлечения оппозиционной молодежи к коммунистическому строительству (с разъяснением ей ее ошибок, которые, естественно, тоже имели место) молодых людей бросали в заключение, где они в окружении уголовников и антикоммунистов пропитывались совсем другой идеологией. Такова же была судьба и любых левых оппозиционеров в постсталинское время – через несколько лет из мордовских лагерей вместо недовольного коммуниста возвращался убежденный антикоммунист, таких историй было довольно много^[566]. Может быть, поэтому диссидентская среда в СССР впоследствии гнила идейно вместе со своим противником – КПСС и в качестве альтернативы ревизионистам из КПСС остались только правые реакционеры (все левые противники КПСС не имели ни малейшего влияния)? Во всяком случае, здесь одна из причин. Репрессии коммунистов против коммунистов всегда на руку их врагам.

Мировое коммунистическое движение после войны