Троцкий, Сталин, коммунизм

2. Обе основные группы как субъективно, так и объективно защищали курс на укрепление диктатуры пролетариата и строительство социализма, расходясь в конкретных подходах к этим задачам. Мелкобуржуазный уклон в большевистской партии представляла собой группа Бухарина, в блоке с которой до 1928 года находились Сталин и его сторонники. Левая оппозиция была права по многим вопросам в критике политики ВКП(б) в годы НЭПа, однако она ждала слишком многого от всемирного революционного движения и оказалась не готова к ситуации долгого изолированного развития СССР.

3. Победа Сталина обусловливалась его политической гибкостью, умением вовремя менять курс, учитывать настроения масс. Вместе с тем в борьбе против оппозиции применялись и недопустимые в партии научного мировоззрения приемы – исключения коммунистов из партии и увольнения с работы за выражение критических взглядов в рамках партийной программы, представление перед массами предложений оппозиции в извращенном виде, фальсификация истории. Большевистская партия не смогла удержаться на грани, которая отделяет классовых врагов от соратников, с которыми имеются разногласия по конкретным вопросам укрепления пролетарской диктатуры и строительства нового общества. Переход к репрессиям во второй половине 1927 года (уже не против мелких ультралевых групп, а против тысяч партийцев во главе с руководителями Октябрьской революции) заложил основы будущих трагических событий, фальсифицированных уголовных дел и процессов, массового истребления коммунистов другими коммунистами.

4. Исходя из деятельности Троцкого и Сталина, не может быть никаких сомнений в коммунистической идейности их обоих. Левая оппозиция представляла собой коммунистов, справедливо обеспокоенных противоречиями НЭПа, ростом экономического и политического влияния мелкой буржуазии в СССР. Однако и сталинцы, вопреки обвинениям со стороны оппозиционеров в «термидорианской политике», «скатывании на мелкобуржуазные позиции», расправившись с левыми, повернули огонь против правых, преследуя их не менее жестко. Все грязные методы в глазах Сталина и его соратников были оправданы тем, что они применяются в борьбе за коммунизм, против тех, кто, как считали представители большинства, вносят раскол в партию и потому объективно стали врагами коммунизма. В этом противоречивость и даже трагичность ситуации.

5. Сталин сознательно взял курс на определенные компромиссы системы пролетарской диктатуры в СССР со «старым миром», исходя из того, что расчеты большевиков не оправдались и ради выживания рабочей власти можно отказаться от многого, чтобы сохранить главное. Еще в 1923 году, в ходе первой дискуссии, он заявил:

«В 1917 году, когда мы шли в гору, к Октябрю, мы представляли дело так, что у нас будет коммуна, что это будет ассоциация трудящихся, что с бюрократизмом в учреждениях покончим, и что государство, если не в ближайший период, то через два-три непродолжительных периода удастся превратить в ассоциацию трудящихся. Практика, однако, показала, что это есть идеал, до которого нам еще далеко, что для того, чтобы избавить государство от элементов бюрократизма, для того, чтобы превратить советское общество в ассоциацию трудящихся, необходима высокая культурность населения, нужна совершенно обеспеченная мирная обстановка кругом, для того, чтобы не было необходимости в наличии больших кадров войск, требующих больших средств и громоздких ведомств, своим существованием накладывающих отпечаток на все другие государственные учреждения. Наш государственный аппарат в значительной мере бюрократичен, и он долго еще останется таким»^[224].

Собственно, в соответствии с этими словами Сталин действовал и в дальнейшем. Многие положения из работ классиков марксизма, в частности и «Государства и революции» Ленина, касающиеся устройства послереволюционного общества, в условиях СССР 1920–1940-х годов оказались именно таким пока недостижимым идеалом, для достижения которого предстоит еще многолетняя работа, угрозу для которой представляют и те, кто требует «всего и сразу». Скорее всего, принятие такого курса было неизбежно и в случае победы левой оппозиции в ВКП(б) – он вытекал из всей сложнейшей для первого рабочего государства обстановки. При всей верности данного подхода он таил в себе угрозу того, что даже при значительных успехах, достижении более благоприятной ситуации идеал останется всего лишь идеалом в глазах и руководства, и масс и понимание необходимости работы по его непосредственному воплощению в жизнь постепенно исчезнет. Именно это и произошло в СССР впоследствии.