Троцкий, Сталин, коммунизм

6. Троцкий и те его сторонники, кто не капитулировал перед сталинцами после поражения оппозиции (или, капитулировав, негласно продолжил оппозиционную деятельность), с конца 1920-х годов оказались в положении подпольной «антипартийной группы», деятельность которой, несмотря на искренние коммунистические убеждения участников и их крайнюю малочисленность, воспринималась советским правительством как носитель угрозы раскола партии, угрозы восстания в период каких-либо трудностей, которое может быть использовано буржуазией на манер Кронштадтского мятежа 1921 года. Это усиливало репрессии, закрепляло курс на недопустимость публичной критики «генеральной линии партии» и лично вождя и затем натолкнуло сталинскую команду на идею массового уничтожения всех коммунистов, когда-либо причастных к оппозиции.

С такими итогами ВКП(б) встала перед новым расколом, вызванным изменением ситуации – борьбой между сторонниками Сталина и Бухарина.

Часть 2. От XV съезда ВКП(б) до убийства Троцкого

Сталин и его команда: великий рывок

Разразившийся зимой 1927–1928 годов острый кризис советской новой экономической политики поставил крест на курсе ВКП(б), который проводился под руководством Сталина и Бухарина. Этот курс опирался на успехи экономического развития СССР, достигнутые в рамках НЭПа, предполагавшего компромисс с буржуазными элементами. Мелкая буржуазия города и деревни использовалась для восстановления разрушенной Первой мировой и Гражданской войной промышленности, подъема сельского хозяйства. Однако к 1926–1927 годам восстановительный период закончился и выяснилось, что силу набрала не только социалистическая часть советской экономики. Одновременно укрепила свои позиции и сельская буржуазия, оказавшаяся способной бросить вызов советскому государству. Вызов этот проявился в кризисе хлебозаготовок – кулачество отказывалось продавать хлеб, провоцируя рост цен на него и тем самым лишая продуктов города и армию.

Это потребовало коренной смены партийного курса. На XV съезде партии, ознаменовавшем разгром левой оппозиции, которая, в свою очередь, предупреждала о росте силы и влияния советской буржуазии, партийное руководство заявило о сдвиге политики партии влево. Однако в целом принимавшиеся резолюции сохраняли компромиссный по отношению к буржуазным элементам (прежде всего к кулачеству) характер. В них говорилось о постепенном расширении охвата кооперацией бедняков и середняков, о «дальнейшем усилении планового воздействия на крестьянское хозяйство и более решительном наступлении на кулака на основе достигнутых успехов по закреплению союза пролетариата и деревенской бедноты с середняком»^[225].

Однако это наступление предполагалось осуществлять сугубо постепенно, по мере экономических успехов социалистического сектора. Сталин, как и на XIV съезде, в этот период наряду с другими лидерами партии предостерегал от проектов быстрого и насильственного уничтожения кулачества^[226]. Вожди большинства считали кулацкую угрозу незначительной, все более уменьшающейся. Резолюция XV съезда «О директивах по составлению пятилетнего плана народного хозяйства» уверенно заявляла:

«…несмотря на некоторый рост частника в абсолютных цифрах, гораздо более быстрый рост обобществленной части хозяйства, уменьшая во много раз опасность растущего на мелкобуржуазной основе частного капитала, создает прочные предпосылки для окончательной победы социализма.

С точки зрения социально-классовой это означает, что, несмотря на всю противоречивость развития, несмотря на рост буржуазии города и деревни (кулак, нэпман), удельный вес рабочего класса повысился, его связь с основной массой крестьянства возросла, диктатура пролетариата укрепилась»^[227].

Сразу же после съезда обнаружилась вся односторонность подобных оптимистических картин. Кулачество буквально взяло за горло диктатуру пролетариата, недодав ей 128 миллионов пудов хлеба^[228]. СССР ждал кризис, беспрецедентный со времен кризиса военного коммунизма начала 1920-х годов, поставивший страну на грань гражданской войны. Выявилось, что политика партии 1924–1927 годов страдала серьезными изъянами, главным из которых была недооценка возможностей буржуазии по укреплению своего влияния в рамках НЭПа.

В результате партии пришлось фактически отбросить решения XV съезда, перейдя к чрезвычайным мерам против зажиточной верхушки советской деревни. Это означало, по сути, коренную смену стратегии партии по строительству социализма. Сожительство с легально существующей мелкой буржуазией исчерпало себя – от ее постепенного изживания ВКП(б) перешла к немедленному уничтожению. Уже в январе 1928 года Сталин в ходе своей знаменитой поездки в Сибирь для руководства экстренным изъятием хлеба у кулачества заявил: