Трудно не понять Ничто, но множественная вселенная полна этого

Кто бы мог подумать. Они содержат свои мосты в сверкающей чистоте. На самом деле

Эффи даже объявила конкурс на лучшего хранителя моста по всей длине Анк-

Морпоркской железной дороги с не больше не меньше, чем двадцатью козлами

победителю.

Путешествовать поездом значило видеть мир во всей его переменчивости —

деревья, фермы, луга, реки, поселки, о которых Мокрист никогда не слышал до железной

дороги, да и сейчас трудом припоминал названия которых — вроде вот этого, Шибко

Опоздал, судя по знаку — проносились мимо на железнодорожной скорости. Но кто там

живет, и чем они занимаются? — задавался вопросом Мокрист.

Особенный интерес у него вызывали поселки железнодорожников. Их жены,

заприметив пассажиров, выбирающихся из поезда на остановках для дозаправки углем и

водой, демонстрировали такое понимание коммерческих основ мироздания, которому

лорд Ветинари бы аплодировал. Они выстраивались наготове со взбитыми сливками,

домашними пирогами, превосходным горячим кофе и даже — в одном памятном случае

— маленьким поросенком.

Но даже это затмевала блестящая идея, с которой он столкнулся месяц назад, в

глуши далеких Дверубашки, которые считались в Анк-Морпорке несуществующим

местом. Две трудолюбивые дамы держали большой плакат: «Спальные одежки для

спальных вагонов». Леди, занимавшиеся вязанием, пока их мужья бродят вдоль путей,

пытались построить небольшой бизнес на всех тех пассажирах, которые, подобно

Мокристу, смеялись и выворачивали карманы. Ему всегда нравилось, что, если насмешить

клиента, то его деньги, считай, у тебя в кармане.

Приближался еще один зна,к и он прищурился, чтобы разобрать название на

табличке и — ввуууух — он увидел, что они в Монашьем Лишении, или они были там,

поскольку ход поезда быстро отбросил это место в прошлое и — ввууух — приближается

— ввууух — Верхний Фетросвист, по всей видимости. Но вечнодвижущийся поезд

прошел и его, и Мокрист ждал увидеть знак Нижний Фетросвист, но поезд пошел в

другую сторону, отправляя неизведанные места в забвение. Диковинные места и

диковинные названия, живущие в мгновении победоносного поезда.

С грохотом мимо пронесся другой состав, но откуда? И куда он идет? Мокрист

сдался. Злоупотребление путешествиями по железной дороге может превратить тебя в

философа, хотя, признал он, и не очень хорошего.

Следующая угольно-водная остановка была в Семи Челках. Название ничего не

говорило Мойтсу, и даже Ваймс отрицательно помотал головой. Это было одно из тех

мест, сходя в которые из поезда, люди исчезают в глуши и, скорее всего, только

налоговые инспекторы и почтальоны знают, кто вообще здесь живет. И тем не менее,

население Семи Челок пополнилось четырьмя путевыми обходчиками, их домами и

семьями, расположившимися прямо у колеи.

Мокрист разговорился с мужчиной, который управлял водопроводным краном, и

спросил:

— А не сложно вам спать здесь, когда поезда постоянно проходят мимо?

— О, благослови вас бог, сэр, но нет, сэр, вовсе нет. О, у нас ушло некоторое время

на то, чтобы акклиматизироваться, — и он хихикнул, как человек, который впервые

употребил непривычное слово, и теперь ему смешно. — Моя жена спит как младенец.

Единственный раз, когда она проснулась, случился на прошлой неделе, когда Летун не

смог сюда добраться. Она клянется, что неурочная тишина выбивает ее из колеи.

Ваймс, кажется, никогда не покидал вагон охраны, за исключением редких вылазок

к Королю и его телохранителям, так что все телеграммы несли туда же. В вагоне охраны

все время было полно гоблинов, но на этом их экспансия не останавливалась. Они

крутились повсюду — подкручивали гайки, смазывали, паяли и хлопотали. Мокрист

спрашивал Симнела об этом еще давно, и услышал в ответ, что они смазывают все, что

154

нужно смазать, и ремонтируют все, что нужно отремонтировать, и вообще —

предотвращают любые неисправности.

Конечно, от них исходил запах, но однажды привыкнув, как Ангела привыкла

давным-давно, ты никогда после о нем уже не вспоминал. А еще, когда поезд

останавливался в стороне от основных направлений, они убегали с поручениями и

собирали телеграммы с новостями обо всем, что может иметь отношение к поездке.

Старые добрые телеграммы — стали говорить люди в наши дни. Раньше к ним

относились с пренебрежением, но теперь люди стали использовать телеграммы даже

чтобы узнать, какая погода ожидает их впереди. Немного удобства, но не такая уж

необходимая необходимость.

Тем не менее, в отрыве от телеграмм вы начинали чувствовать себя второсортным

гражданином. Шпилька часто рассказывала ему, как бесятся клиенты от своих

телеграммных счетов, которые, по его мнению, были не так уж плохи в сложившихся