Труп из Первой столицы

— Вот это как раз меня волнует меньше всего. Раз задерживают, значит, есть за что. Если не за что, то разберутся и выпустят. Ты, главное, Морскому скажи, чтобы туда не совался. Я, если не предупрежу, буду себя виноватым чувствовать…

— То есть как это «волнует меньше всего»? — стояла на своем Света. — Я Тосю лично знаю. Она хорошая. Скажи своим, чтобы ее не трогали.

Коля даже рассмеялся.

— Рад, что ты такого высокого мнения о моем умении влиять на людей. Но вообще-то, кому бы я что ни говорил, задержание уже прописано. — Тут Коля заметил, что Света всерьез переживает. — Эй! — попытался подбодрить жену он, хотя сам тоже готов был вот-вот раскиснуть. — Все в порядке. Ты же сама говорила, что девица не в себе и ерунду несет всякую, пугая гостей деда Хаима. Не будет больше пугать.

Свете утешения явно не помогли.

— Слушай, — горячо заговорил Коля, не совсем понимая, к Свете он обращается или сам к себе. — Так устроен мир, что нарушители должны отвечать за свои нарушения. Иначе начнется хаос, и все рухнет. Понимаешь? Часто бывает сложно с этим смириться, но справедливость иногда бывает жестокой. Есть такое золотое правило: не знаешь, как поступать — действуй по закону. — Он тяжело вздохнул и сочувственно обнял жену за плечи. — Закон гласит, что никому нельзя проявлять неуважение к нашей родине и позволять себе антисоветские высказывания. Согласна?

Прежде чем Света успела ответить, пробегающий мимо Игнат Павлович уже схватил Колю за локоть и потащил за собой.

— Журба раньше освободился, зовет нас с тобой вместе материалы дела поизучать. Пойдем, пойдем, не время сейчас для телячьих нежностей и заигрываний!

9

Игры судьбы. Глава, в которой Света станет вам милее

Упомянутого начальством оперативника Коля взял еще и потому, что знал его с детства. Антон Антонович Доценко, он же Доця, он же Дядя Доця для своих, жил в доме, где прошло Колино детство. До революции Дядя Доця был с законом не в ладах. Частенько попадался на краденом, но у своих не брал, а если ловили, возвращал все чистосердечно и весело, потому городовые особой строгости к нему не применяли и держали на свободе под наблюдением. После гражданской как в настоящем представителе народа в Дяде Доце проснулось осознание своей социальной значимости, и он пошел защищать мирных граждан от преступности. Сначала в Народную охрану, а потом, за особые заслуги, был принят на службу в органы. Прояви Дядя Доця хоть малейшую тягу к знаниям, за выслугу лет вполне мог бы попасть в начальство, но учиться он не хотел, потому много лет исполнял роль рядового оперативника. Коля все пытался подтянуть бывшего соседа по линии грамотности или привить ему каплю карьерных амбиций, но агитация за курсы повышения квалификации на Дядю Доцю не действовала.

— Ты, Малой, может, дело говоришь, но мне до этого дела — дела нет. Нас и тут неплохо кормят, — неизменно слышал Коля в ответ и только диву давался, как такой надежный и профессиональный в одних делах человек может совершенно ничего не смыслить в других.

Узнав, что Коля пошел учиться и скоро будет представителем младшего руководящего состава, Дядя Доця многозначительно хмыкнул и вместо своего обычного «Малой», стал обращаться к Коле не иначе как «товарищ Малой». Это и смешило, и злило одновременно. Как, собственно, весь образ Дяди Доци.

Сейчас например, стоя уже у самой калитки дома Деда Хаима, Коля, рискуя быть замеченным из окон, нелепо оглядывался и никак не мог понять, где искать своего сотрудника.

«Не мог же он уйти с дежурства?» — недоумевал он. Тут с ближайшего дерева свалилось твердое зеленое яблоко и стукнуло растерянного Николая по лбу.

«А яблонь-то в округе ровно ни одной!» — смекнул помощник уполномоченного и задрал голову. Точно! Вместо того, чтобы использовать свои почтенные 50 лет для маскировки и прикидываться читающим на лавочке газету пенсионером, Дядя Доця, рискуя свалиться и переломать все конечности, вел наблюдение с дерева.

— Да ладно! — в ответ на замечание про неоправданный риск выдал он, когда спустился. — С дерева, может, со слышимостью проблемы, но обзор лучше, и никому не примелькаешься. А тут, между прочим, сегодня движение, как на параде!

И дал краткий, емкий и весьма удивительный отчет об увиденном.

— Поначалу, когда я только на смену заступил, тихо было и скучно. Потом появилась эта активная старушенция, и началось. Она в дом, потом они вместе с твоим стариком отслеживаемым — из дома. Вернулись быстро, будто недалеко бегали. Но точно, что бегали, потому как пыхтят, будто после стометровки. И нет чтобы сесть отдохнуть — принялись в подвал ломиться к соседке своей. Тут и «скорая» подоспела. Соседку в конце концов увезли, но до того полчаса по двору за ней гонялись вместе с санитарами.

— «Скорая»? Старушка? — обалдело хлопал глазами Коля, стараясь одновременно слиться со стволом дерева и заслонить собой слишком рьяно размахивающего руками агента.