Царская карусель. Мундир и фрак Жуковского

Старец Иван Петрович Тургенев лежал в параличе, но и он просил Жуковского быть на представлениях «Федры», «Семирамиды» и подробнейшим образом описать спектакли, вникнув в суть Жоржевой игры, иначе говоря, углядеть секрет столь поразительного по единодушию успеха. Василий Андреевич обрадовался: коли поверженному старцу интересен театр, знамо и жизнь дорога. Есть надежда на выздоровление.

– К театру я прикован на всю нынешнюю зиму, – отвечал он Ивану Петровичу. – Каченовский купил для меня кресло, обязавши писать театральные рецензии.

О Жорж говорили даже в серьезном доме Муравьевых. Главою дома был Николай Николаевич. Моряк, сражавшийся со шведами. Его галера, разбитая ядрами, ушла на дно, а сам он, раненный в ногу, плыл к своим, да попал ко шведам. Сей боевой моряк, закончивши Страсбургский университет, имел замечательные познания в математике. Трое сыновей его, Александр, Николай и Михаил – студенты Московского университета – были увлечены военными науками и опять-таки математикой. Самый младший из братьев – ему шел четырнадцатый год – основал математическое общество. Цель – подготовка к управлению войсками, познание через число механизмов Вселенной.

В общество вошли братья и родственники. Муравьевых: Артамон и Александр Захаровичи, Никита Михайлович, братья Перовские, Лев и Василий… Лекции членам общества читал сам Николай Николаевич, он же преподавал своим слушателям азбуку вождения боевых колонн.

Но вот явилась Жорж, и вместо математики в головы будущих фельдмаршалов вселился театр.

Актрису в Москве еще не видели, но знали о ней столько же, сколько она о себе знала. На сцене французская знаменитость звалась именем отца Жоржа Веймера, капельмейстера оркестра при театре города Байе. Настоящее имя театральной дивы – Маргарит Жозефина. Ее матушка актриса Вертейль играла субреток – веселых служанок, умеющих устроить всякое дельце и в особенности любовное свидание. На сцене Маргарит с пяти лет. В четырнадцать ее увидела знаменитая Дюгазон, пришла в восторг и разучила с милой девочкой роль Адольфа в драме «Камилла, или Подземелье». В те же четырнадцать Жорж участвовала в гастролях блистательной Рокур, играя Элоизу в «Дидоне». Рокур взяла юную актрису в свою школу. Восемнадцать месяцев учебы, и 29 ноября 1802 года новое чудо явилось перед парижанами Клитемнестрою в драме Расина «Ифигения в Авлиде». Жорж стала любимицей не только публики, но и Бонапарта. О ней говорили в Тильзите императоры двух самых могущественных держав планеты. Причем сразу же после братских объятий Бонапарта и Александра посол России во Франции граф Петр Толстой получил приказ сманить Жорж в Петербург. Уже 7 мая 1808 года расторопный гвардейский офицер Александр Христофорович Бенкендорф тайно вывез Жорж из Парижа. Вместе с нею в Россию отбыли ее младшая сестра, танцовщик Дюпор, танцовщица Бебель и актер Флорио.

В тот вечер 7 мая парижане заполнили «Комеди Франсез», чтобы аплодировать Жорж в «Артоксерксе», и не дождались своего божества.

И вот Москва. Математики, собравшиеся у Муравьевых, имели билеты на «Федру», назначенную на 4 ноября.

Знали, великая актриса остановилась в доме Салтыкова на Тверской. В доме богатом, но далеко не первейшем в Москве.

– Господа, Жорж – истинное дитя республиканской Франции! – Глаза Александра Муравьева, старшего из трех братьев, сияли. – Она враг золоту. Все ее украшения, мне это известно доподлинно, взяты у Лухманова на прокат.

– Я был вчера у Льва Кирилловича Разумовского и слышал иное, – сказал Василий Перовский. – У Жорж бриллиантов на сто пятьдесят тысяч франков. По приезде в Петербург ей тотчас выдали шестнадцать тысяч серебром, правда, взаимообразно, с удержанием из жалованья в течение трех лет, но вычеты по милости государя не производятся.

– И все-таки она – наша! – не сдавался Александр. – Да, она принимала главнокомандующего графа Гудовича, князя Гагарина, графа Мамонова, но у нее играют в лото! Она сама убирает комнаты, сама готовит салаты.

Лев Перовский поддержал брата:

– Салаты она готовит, в лото играет, но в ее будуаре цветы стоят в безумно дорогих фарфоровых вазах.

– Она любит птиц! – вскричал Муравьев. – Канарейки порхают по ее комнате! Садятся ей на плечи!

– И на померанцевые деревья, – прибавил Василий Перовский. – Эти померанцы привезены из Горенок, где мы живем.

– На правах председателя нашего общества, – улыбаясь, вступил в разговор Николай Николаевич – хозяин дома, – я хочу напомнить. Сегодня мы собирались рассмотреть улитку Паскаля. Кривые – конек Этьена Паскаля, но нам пора бы приступить к работам и его сына Блеза. Блез Паскаль первым из математиков подошел к вычислению вероятности событий. Нам предстоит изучить Паскалевы биномиальные коэффициенты, кои он образовывал способом полной математической индукции. А Жорж надо смотреть не в будуаре, но на сцене. По вашим глазам я вижу, что вы все со мною в этом согласны. Давайте доживем до завтрашнего вечера!

Скачка на стульях

Москва езживала и хаживала в театр с восторгом!