Цена спокойной жизни

Он думал о том, что будить девушку ни в коем случае нельзя. Почему? Если бы вы спросили его тогда об этом, то, думаю, он был бы не в силах дать вам сколько-нибудь вразумительный ответ. Это положение было аксиомой, не требующей доказательств или разумного объяснения. Он знал, что опаздывает в библиотеку, но его положение усложнялось тем, что милая девушка решила воспользоваться его пиджаком, как подушкой, а в нем во внутреннем кармане лежит сейчас читательский билет, без которого Никиту просто не пустят в библиотеку. Он не рассердился на девушку за то, что она без спросу взяла его вещи, нет. Более того, по непонятным причинам ему казалось, что ее решение поспать на его читательском билете более законно, нежели его стремление спешно получить свои вещи обратно. Поэтому разбудить ее только ради того, чтобы потребовать собственный пиджак, в этой ситуации было бы для него невероятным кощунством, надругательством над нежностью природы, попранием самого начала добродетели — невинности. Из всех возможных альтернатив осталась только одна: ждать пробуждения этой парковой феи. «Прекрасно, — подумал он, тихо прокрадываясь на край незанятой скамейки, — Господь учит меня не суетиться в начале нового дня. Видимо, у меня будет еще сегодня время, чтобы спокойно почитать Библию и помолиться». Он достал из кармана брюк маленькое Евангелие, открыл его наугад и стал вдумчиво читать. Иногда он прикрывал книжицу и на несколько минут задумывался над прочитанным. Иногда взгляд его опускался на спящую рядом девушку, и его сердце почему-то умилялось, а глазам становилось стыдно за нескромный взгляд, и он снова углублялся в чтение. Так прошло около часа.

Наконец незнакомка зашевелилась. Никита понял, что момент ее пробуждения совсем близок, и быстро спрятал в карман Евангелие. Вдруг открылись большие глаза, удивленно обследовали все помещение и остановились на Никите. Они оказались темными и глубокими, как две пропасти, а на их дне он увидел осколки чудесных ночных грез. В какое-то мгновение он понял, что проваливается в них и, боясь безвозвратно исчезнуть, отвел смущенный взгляд. «Добрая фея», — пронеслось в голове, и он не заметил, как произнес это вслух.

— Что вы говорите? — спросила вдруг девушка мягким, бархатным голосом.

— Нет-нет, ничего, — поспешил ответить Никита.

Она немного смущенно улыбнулась и села, стараясь не смотреть на него.

Софья узнала в нем парня, которого вчера встретила в этом парке. Ей было немного стыдно, что он застал ее тут спящую, да и пиджак его она немилосердно помяла, что было до крайности дерзким поступком.

— Простите, — сконфуженно произнесла она, возвращая свою «подушку» истинному владельцу, — я помяла ваши вещи.

Он машинально принял у нее из рук сложенный пиджак, не в силах оторвать взгляда от ее смущенного, порозовевшего лица. Она, как виноватый ребенок, что-то внимательно рассматривала на полу, ожидая, что он ей ответит.

— Ерунда, — спохватился юноша, — это все мелочи. Вещи не имеют большого значения.

Она подняла на него свои виноватые глаза, и в его душе разгорелась такая жалость, что слезы чуть не брызнули из глаз. Он напугался. Таких бурных эмоций ему уже давно не приходилось переживать.

— А что же имеет значение?

Это было сказано так искренне и в то же время так наивно, что краснеть теперь пришлось Никите. Вмиг он почувствовал, что его уши стали пунцовыми, и будь он в другой ситуации, с радостью нахлестал бы себя по щекам за такое отсутствие мужества, но сейчас ему ничего не оставалось, как только проигнорировать это неприятное явление.

— Главное — человек! — сказал он значительно и попытался улыбнуться. Наверное, у него это здорово получилось, потому что в ответ он получил ослепительную улыбку девушки.

Она вдруг вспомнила, что не причесана и не умыта, и ей стало очень неуютно рядом с молодым человеком.

— Вы извините меня, — и она поднялась, — но у меня, наверное, ужасный вид, и мне пора идти.

Она отвела глаза в сторону и быстро вышла из беседки сквозь влажный кустарник. Ее бегство было столь неожиданным, что юноша не успел остановить ее. Но как только она скрылась, он понял, что сейчас потеряет то, чего еще не имеет, но мог бы иметь, и быть может, это именно то, что он искал всю свою сознательную жизнь.

Он выскочил из беседки и крикнул ей в след:

— А как же три желания, фея?

Она остановилась, и юноша быстро догнал ее.

— Ну, ладно, валяй, но только быстро, — решила она подыграть.

— Как насчет того, чтобы мне выпить чаю вон в том кафе с самой восхитительной девушкой на свете?

— Ну, ты и хватил, парень! Да где ж я тебе найду красавицу в столь ранний час, они сейчас видят самые сладкие сны. Давай что-нибудь попроще.

— А ты разве не девушка?

— Если я девушка, то мы напрасно теряем время, простые девушки желаний не исполняют. А если я фея, то самая обыкновенная, и в таком случае абсолютно не попадаю ни под одну из твоих характеристик, — резонно заявила она и медленно продолжила свой путь. Он последовал за ней.

— Скажи, а обычные феи пьют по утрам чай?

Она посмотрела в его лукавые глаза.