Центральная Азия: От века империй до наших дней

Йолбарс также установил контакт с дунганскими военачальниками из Ганьсу. Эта провинция долгое время была оплотом китайских мусульманских командиров (по фамилии Ма), в чьем распоряжении были плохо обученные, но многочисленные войска. Ма Чжунъин, самый молодой из них, предложил помощь: «Сначала я облегчу страдания уйгуров Хами [Кумула], а затем силой оружия прогоню Цзиня Шужэня», – якобы пообещал он Йолбарсу{200}. Ма вторгся в Синьцзян с разношерстной группой примерно из 500 солдат, однако его силы носили официальное название 36-й дивизии Китайской национальной армии – этот титул присвоила ей Гоминьдан, которая считала Цзиня мятежником. Люди Ма осадили Кумул, однако столкнулись с ожесточенным сопротивлением местного ханьского гарнизона. Тем временем Цзиню удалось организовать ответный удар при помощи сил, состоящих из солдат ханьского генерала Чжан Пэйюня из Или, а также полка, сформированного из белых русских эмигрантов, оставшихся в Синьцзяне. В начале ноября этот полк снял осаду и прогнал повстанцев обратно в горы. Ма отступил в Ганьсу, чтобы оправиться от серьезных боевых ран. На следующий год в Турфане, всего в 200 км от столицы Урумчи, вспыхнуло еще одно восстание. Его организовало тайное общество, состоявшее из местных активистов с джадидскими взглядами. Восстание возглавил Махмут Мухити, чей брат Максут продолжительное время принимал активное участие в деятельности джадидов и был другом и покровителем поэта Абдухалика Уйгура{201}. Однако вскоре власть захватили военачальники. Угодивший в госпиталь в Ганьсу Ма Чжунъин назначил офицера по имени Ма Шимин лидером повстанцев. Ма Фуминг, дунганский комендант турфанского гарнизона, перешел со своими войсками на сторону восстания, а кумульские мятежники поспешили в Турфан, который теперь стал центром сопротивления. Эта коалиция тюркских и дунганских войск во главе с Ходжой Ниязом и Ма Шимином всю зиму 1932/33 года преследовала провинциальные войска и сумела осадить Урумчи. Власть Цзиня – и, похоже, китайская власть в Синьцзяне в целом – оказались на грани краха.

Цзиня спас Советский Союз. Возвышение Японии и ее имперские амбиции встревожили советское руководство. В 1931 году Япония оккупировала Маньчжурию и превратила ее в марионеточное государство. Ходили разговоры о японской экспансии в регионы, находившиеся под управлением ханьцев. Советы опасались, что Япония может аналогичным образом создать туранское государство в Синьцзяне под руководством податливого дунганского военачальника. Сталин прекрасно осознавал геополитическую уязвимость и военную слабость Советского Союза и не хотел рисковать. Советские представления о внешней политике претерпели серьезные изменения со времен торжественного сталинского лозунга о построении социализма в одной стране, когда защита одного социалистического государства означала защиту социализма во всем мире. В советскую внешнюю политику вернулось прежнее геополитическое мышление. К концу 1920-х годов стремление экспортировать революцию на восток осталось в далеком прошлом, и во главу угла стало стремление обеспечить прочные оборонительные кордоны, доступ к природным ресурсам и военное преимущество. В 1931 году Москва продала Цзиню оружие (в том числе два военных самолета) за звонкую монету и заключила с ним секретную торговую сделку. Кроме того, советские пограничники принимали участие в совместных операциях с синьцзянскими войсками как для защиты советской границы, так и для поддержания мира в Синьцзяне. Теперь, когда Урумчи оказался в осаде, советское правительство перевезло туда около 2000 китайских военнослужащих, бежавших на советский Дальний Восток после японского вторжения в Маньчжурию в 1931 году. Эта Маньчжурская Армия спасения прибыла в Урумчи как раз вовремя – и освободила город. Советский Союз спас ханьское правление в Синьцзяне.