Центральная Азия: От века империй до наших дней

Однако к 1937 году эти отношения испортились. Мухити, недовольный симпатиями Шэна к Советам, спровоцировал крупномасштабные уличные демонстрации в Кашгаре{223}. Когда ситуация ухудшилась, Мухити бежал в Индию. Его внезапный отъезд привел к восстаниям в рядах войск, которые он контролировал в Яркенде и Янгишаре: они казнили всех обучавшихся в Советском Союзе чиновников (или тех, кого подозревали в симпатиях к СССР) и создали свое собственное тюркское правительство. В этот момент со своими войсками явился Ма Хушан, самопровозглашенный король Дунганистана. Его цели по-прежнему неясны: он утверждал, что «подавляет восстание» от имени националистического правительства в Нанкине; он поддерживал контакты с Советами, обещая сохранить на юге мир и стабильность; он заявил британскому консульству, что «действует в сговоре с турками с целью свержения правительства в провинции и замены его исламским правительством, верным Нанкину»{224}. В этот момент Советы вмешались в ситуацию с позиции силы. 1 сентября Ошский и Нарынский полки Красной армии, располагавшиеся в Киргизии, присоединились к войскам Шэна, с воздуха их прикрывали советские ВВС. Дунганские войска были разбиты, и Советы оккупировали Кашгар, Яркенд, Янгигисар и Хотан. Воздушная бомбардировка была беспощадной (некоторые эмигрантские источники оценивают число погибших в 80 000 человек), а политические последствия были еще более кровавыми. Политическая полиция Шэна арестовала и казнила тысячи дунганских и тюркских солдат{225}. Советская власть наконец поставила Шэна во главе всего Синьцзяна. Шэн тут же развернул чистку в весьма советском стиле, направленную против «предателей», «пантюркистов», «врагов народа», империалистических шпионов и японских агентов. Эта волна арестов и казней унесла тысячи жизней, в том числе значительную часть уйгурской и дунганской интеллигенции. Ходжу Нияза, президента и предателя ВТР, который с 1934 года служил заместителем Шэна в Синьцзяне, теперь обвинили в том, что он японский агент, и казнили. Нескольких русских белогвардейских генералов, которые помогли Шэну прийти к власти в 1933 году, тоже казнили. После этого Шэн прекратил слабые попытки создать видимость назначения на правительственные должности представителей местного населения и сделал правительство полностью ханьским. Альянс с Советами позволил Шэну установить партнерские отношения с китайскими коммунистами, многих из которых отправляли на работу в Синьцзян. Однако Шэн оставался начеку и пытался освободиться от их влияния. В 1938 году, когда угроза войны в Европе усилилась, Шэн нанес визит в Кремль, где его трижды принимал сам Сталин. Теперь Шэн стал достаточно ценным активом, и Сталин согласился принять его в Коммунистическую партию Советского Союза. По возвращении Шэн попросил Москву «удовлетворить просьбу о том, чтобы Коминтерн приказал должностным лицам Коммунистической партии Китая в Синьцзяне ликвидировать партийную организацию и отменить тайные собрания ячеек». Свою просьбу он обосновал тем, что «культурно отсталые народы Синьцзяна [то есть его коренное население] узнают о прибытии в Синьцзян китайских коммунистов, и это даст возможность империалистическим агентам распространять слухи и провокации»{226}. Накануне Второй мировой войны Шэн позиционировал себя как советского коммуниста, обеспечивающего безопасность границы с Советским Союзом, но при этом противника и националистов, и коммунистов в Китае. К концу 1930-х годов Синьцзян создал тесные связи с Советским Союзом и стал надежным буфером между советской Центральной Азией и японским экспансионизмом. Японское вторжение в собственно Китай в 1937 году только усилило зависимость Шэна от Советов. И все же Вторая мировая война принесла в эти отношения множество изменений, поскольку изменила сам Советский Союз.

Глава 15 Горнило войны

Вторая мировая война пришла в Советский Союз 22 июня 1941 года. Сталин стремился любой ценой избежать вооруженного конфликта с Германией и в 1939 году даже подписал с нацистским режимом договор о ненападении. У него были веские основания полагать, что СССР к войне не готов. В 1930-е годы режим пролил много крови, а потому уже не мог принимать лояльность своих граждан как само собой разумеющееся. Кроме того, чистки, которые практически уничтожили политическую элиту, затронули и высшие эшелоны вооруженных сил: многих генералов понизили в звании, посадили в тюрьму или расстреляли. Несмотря на все усилия, предпринятые в 1930-х годах, чтобы провести форсированную индустриализацию, страна оказалась не готова к войне. Несмотря на подписанный Сталиным договор о ненападении, Гитлер принял свое решение, и через два года после начала войны расторг пакт в одностороннем порядке, напав на Советский Союз.