Центральная Азия: От века империй до наших дней

Начало войны для страны было неблагоприятным. Нацистские войска далеко продвинулись на советскую территорию, уничтожили значительную часть Красной армии и оккупировали основные районы промышленного центра страны. За первые полгода погибли более 800 000 советских военнослужащих, 1,3 миллиона получили ранения, а еще 2,3 миллиона попали в плен к нацистам. Советский режим, и так на протяжении десяти жестоких лет купавшийся в крови собственных граждан, переживал упадок боевого духа. Пораженческие настроения охватили прежде всего тех, кто стал жертвами коллективизации и других форм государственного террора. Режиму пришлось предпринимать отчаянные меры и бросать все силы на мобилизацию ресурсов страны, что в конечном итоге привело к победе. Это военное напряжение многое изменило в стране и в сознании ее граждан.

Центральная Азия находилась далеко от линии фронта и не пострадала от разрушений, как европейская часть страны. Однако последствия войны преобразили и ее, причем на многих уровнях. Выходцы из Центральной Азии шли на фронт, где сражались плечом к плечу с представителями всех советских наций. В отличие от Первой мировой войны, когда попытки царского режима мобилизовать коренное население привели к массовому восстанию 1916 года и лишь усугубили различия между Центральной Азией и остальной частью империи, Вторая мировая война по-настоящему интегрировала регион в состав Советского государства. Война открыла Центральную Азию Советскому Союзу, а жителей Центральной Азии сделала настоящими советскими гражданами.

Во многих отношениях война дала некоторое освобождение – от экономики распределения, диктата хлопковой промышленности, идеологической клетки, душившей все общественные дискуссии, и даже от антирелигиозной кампании. Направив все ресурсы на войну, Советское государство отказалось от монополии на распределение продовольствия, возложив ответственность за снабжение на местные власти. Учитывая, что 40 % пахотных земель Советского Союза в первые недели войны оказались под немецкой оккупацией, производство продовольствия стало приоритетнее хлопка, посевные площади которого резко сократились. Разрушение централизованной системы снабжения привело к огромным трудностям, но в то же время и к возрождению старых социальных практик, которые на протяжении полутора десятилетий находились под запретом. Спецслужбы с тревогой отмечали в Ферганской долине резкий всплеск популярности праздников, посвященных событиям жизненного цикла в мусульманских семьях: рождению, свадьбе и похоронам{227}. Идеологический пыл госбезопасности не всегда разделяло само государство, которое с самого начала решило вести войну, апеллируя больше к патриотизму, чем к идеологии. Лозунг о построении социализма в одной стране во многом приравнивал его к советскому патриотизму. Война стала называться Великой Отечественной войной, в которой все народы многонационального Советского государства плечом к плечу сражались за защиту своей общей Родины. Эта общая родина была социалистической по определению, но лозунг «Все для победы!» не подразумевал пролетарскую солидарность или международную классовую борьбу. Героизм измерялся верностью государству и советскому народу.