Центральная Азия: От века империй до наших дней

В обращении использовалась специфически религиозная лексика, война объявлялась «всеобщим и священным джихадом, священной войной» и утверждалось, что «каждый правоверный, погибший за правду, – мученик веры, каждый мусульманин, убивший проклятого врага, – гази, боец за веру»{233}. Улемы сохранили преданность государству, несмотря на все, что им пришлось пережить за предыдущие полтора десятилетия. Их мотивировала неколебимая вера в необходимость порядка и законность тех, кто порядок поддерживает. Та же самая вера позволяла им принимать и царскую власть. Теперь же, в гораздо более суровых условиях, они присягнули на верность сталинскому государству.

Пусть война и принесла некоторое чувство освобождения, ее основным результатом были огромные лишения и жертвы. Жители Центральной Азии по полной программе участвовали в войне: регион отправлял мужчин сражаться на фронт и вносил свой вклад в победу за счет сверхурочного труда и налогов. Тяготы войны ощущались во всем обществе, поскольку едва ли можно было найти семью, которую она не затронула. Эти события отразились на осознании идентичности сражавшихся мужчин, а пожилых людей и женщин, как никогда, приобщили к советской жизни.

Военная служба все еще была для этого региона в новинку. Выходцев из Центральной Азии призывали в так называемые национальные части Красной армии с 1920-х годов. Это были подразделения с командирами, свободно владевшими местным языком, которые размещались на территории Союза для защиты советских границ и поддержания правопорядка (а также для борьбы с «бандитами»). Эти подразделения не были обычными частями Красной армии, которые можно было при необходимости заменить на любые другие. Всеобщую воинскую повинность в Красной армии ввели только в 1938 году, когда Сталин готовился к возможной войне. В 1941 году, когда государство объявило всеобщую мобилизацию, призвав всех граждан мужского пола в возрасте от 18 до 50 лет, независимо от этнической принадлежности и места жительства, мало кто из жителей Центральной Азии успел получить опыт армейской службы. В ходе войны в армию призвали 3,4 миллиона выходцев из Центральной Азии, где они служили вместе с мужчинами всех советских национальностей. Они участвовали в боевых действиях на фронте, и многие из них были в рядах войск, освободивших Восточную Европу от нацистов и водрузивших советский флаг на Рейхстаге в Берлине.

За время войны из Узбекистана с населением в 6,5 миллиона человек в Красную армию призвали 1,5 миллиона. Около 500 000 человек с войны не вернулись{234}. Казахстан, где лишь недавно коллективизация привела к страшному голоду, отправил на войну 1,2 миллиона солдат, из которых примерно 450 000 были этническими казахами{235}. Согласно подсчетам, за всю войну в боях погибло 314 000 человек центральноазиатских национальностей{236}. Были потери и за пределами фронта, хотя, конечно, они были не такими тяжелыми, как боевые. Из-за того что столько мужчин ушло на фронт, многим женщинам пришлось искать себе работу. В Узбекистане из-за войны женщины наконец сняли покрывала и стали рабочей силой, хоть и оказались теперь более уязвимы перед чрезмерным контролем администрации{237}. Жители Центральной Азии мобилизовались и для финансирования военной техники и отправки товаров на фронт. Армия реквизировала большое количество лошадей и практически весь запас транспортных средств в Центральной Азии, а существовавшая здесь промышленность переключилась на производство материального обеспечения для войск.