Центральная Азия: От века империй до наших дней

Чтобы взять Туркестан под контроль, необходимо было каким-то образом приструнить русских поселенцев. Кровавая бойня в Семиречье продолжалась. Большинство поселенцев рассматривали революцию как возможность отобрать землю у кочевников. Конфликт, начавшийся в 1916 году, не ослабевал и во многом побудил мусульманских коммунистов Туркестана к активным действиям. Им удалось заставить партию действовать что можно считать одним из важнейших их успехов. В 1921 году было принято решение провести фундаментальную земельную реформу в Семиречье, которая включала разоружение поселенцев, экспроприацию их земель (в том числе землю, которую они захватили после 1916 года) и высылку их в Россию. В течение 1921–1922 годов до 30 000 поселенцев депортировали из Семиречья и еще 10 000 из других районов Туркестана. В этом вопросе советская власть максимально приблизилась к деколонизации{133}. Кроме того, это была наиболее впечатляющая попытка советской власти показать на деле, а не только на словах, что она не является наследницей царского колониального правления. Процесс инициировал Георгий Сафаров, назначенный в Туркестанскую комиссию в августе 1920 года, и события развивались весьма драматично. В июне 1921 года в сопровождении Султанбека Кожанова, казахского активиста, Сафаров отправился в поездку по русским поселениям в Семиречье, намереваясь наказать русских за все, что они совершили с 1916 года. Они переезжали из одной деревни в другую и устраивали для поселенцев собрания, на которых Сафаров произносил страстные речи и рукоприкладствовал. В селе Кольцовка Каракольского (Пржевальского) уезда, где в 1916 году поселенцы творили страшнейшие бесчинства, Сафаров приказал одному из присутствовавших киргизов избить некоего Комарова на глазах у собравшихся, сам же Сафаров тем временем ругал его последними словами и, размахивая револьвером, грозился «отправить на Луну». В Прудках он заставил поселенцев вставать на табуретки и кричать «Я дурак!», и любой прохожий-киргиз мог дать любому из них оплеуху{134}.

Это был настоящий политический театр в самом грубом его проявлении. На руку Сафарову играло и то, что некоторые партийные чиновники из Москвы были невысокого мнения о поселенцах. Григорий Бройдо, глава отдела внешних связей Туркестанской комиссии, считал русских поселенцев в Семиречье «кулаками-мироедами», которые не сочувствуют революции. По его словам, «нормы советской конституции и советских указов превратились в руках озверевшего кулачья в оружие для того, чтобы грабить кочевников»{135}. Однако Сафаров и Бройдо были скорее исключением. Их коллеги по Туркестанской комиссии считали, что они перегибают палку. В русском населении Туркестана, и в кулаках (богатых крестьянах) тоже, они видели главную опору советской власти в регионе. Действия Сафарова вызвали жесткое неприятие со стороны коллег и жертв, обвинивших его на Комиссии партийного контроля в злоупотреблении властью (и поэтому у нас есть подробный отчет о его действиях против поселенцев). Сафарова оправдали, и ничего подобного его действиям больше не повторялось. Для советской истории этот эпизод уникален.

Конвульсии, в которых билась гибнущая Российская империя, волной перекинулись и на другие страны Евразии. В 1921 году войска белых, спасаясь от красных, вторглись в Монголию и втянули ее в российскую Гражданскую войну. Китай воспользовался хаосом в России, чтобы снова захватить в Монголии власть, и в 1917 году ввел туда войска. Белые разогнали их гарнизоны и назначили правителем независимой Монголии богдохана. Вскоре красные вытеснили белых и поставили у власти Монгольскую народную партию, небольшую группу стремящихся к модернизации городских элит, а богдохана оставили в роли конституционного монарха. Гражданская война в России привела к независимости Монголии. Новая конституционная монархия вскоре стала советским сателлитом, чье дальнейшее политическое развитие определялось связями с Советским государством.