Цезарь

Таким образом, брак у римлян имел две разновидности, пользовавшиеся уважением почти в равной степени: брак священный — конфарреация; брак посредством купли — коэмпция.

И, тем не менее, брак считался у римлян союзом, который должен сохраняться только до тех пор, пока заключившие его пребывают в добром согласии.

Лишь только это согласие нарушается, брак может быть расторгнут.

Ромул издал закон, позволявший мужу дать жене развод, если она отравила его детей, подделала его ключи, совершила прелюбодеяние или всего лишь выпила перебродившего вина.

Отсюда в Риме пошло обыкновение целовать женщин в губы.

Это право — ибо это было не просто обыкновение, это было право — это право распространялось с мужа на его сородичей.

Делалось это с целью удостовериться, что женщина не пила вина.

В 520 году от основания Рима римлянин Спурий Карвилий Руга воспользовался законами Ромула и Нумы и дал своей жене развод, поскольку она была бесплодной.

Это был единственный случай развода на протяжении пяти веков.

Правда, если удавалось доказать, что муж дал жене развод без какого-либо законного основания, одну половину его имущества отдавали жене, другую жертвовали храму Цереры, а мужа обрекали подземным богам.

Жестоко, но это так; почитайте «Жизнеописание Ромула» Плутарха.

Это было разводом.

Но существовало еще расторжение брака.

Спурий Карвилий Руга дал развод жене.

Катон расторгнул брак со своей женой.

Расторжение брака именовалось диффарреацией в противоположность конфарреации, заключению брака.

Точно так же, как существовали две церемонии для заключения брака, необходимы были две церемонии для его расторжения.

Одна церемония происходила перед лицом претора, в присутствии семи римских граждан, достигших совершеннолетия; вольноотпущенник приносил таблички, содержавшие запись о заключении брака, и их прилюдно разбивали.

Затем, по возвращении в супружеское жилище, муж требовал у жены вернуть ему ключи от дома и говорил ей:

— Женщина, забери свои пожитки и ступай отсюда; прощай!

И тогда, если брак был совершен путем конфарреации и вина за его распад лежала на муже, женщина забирала свое приданое и уходила; но если виновна была жена, то муж имел право удержать часть приданого: например, по одной шестой его части на каждого ребенка, но не свыше половины всего приданого; дети же всегда оставались собственностью отца.

Однако имелся случай, когда женщина теряла все свое приданое: это происходило, если ее изобличали в прелюбодеянии.

В этом случае, прежде чем выпроводить жену из дома, муж срывал с нее столу и облачал изменницу в тогу куртизанки.

Если же брак был заключен путем коэмпции, то есть посредством торговой сделки, то и расторгался он подобным же образом, причем выкуп был таким же фиктивным, как и покупка.

Стало быть, в Риме существовало три способа разорвать брачные узы: развод, который являлся бесчестьем для женщины; расторжение брака, которое, если ни одна из сторон не оказывалась виновна в преступлении, было расставанием полюбовным и не заключало в себе ничего позорного; и, наконец, возвращение жены ее родителям, которое являлось не чем иным, как возвращением рабыни, ставшей неугодной, ее прежним хозяевам.

К концу существования Республики возвращение жены, расторжение брака и развод сделались событиями весьма обыденными.

Вы сами видели, как Цезарь дал развод своей жене единственно из опасения, что она может быть заподозрена в прелюбодеянии.

Нередко муж даже не указывал причин развода.

— Почему ты дал развод своей жене? — спросил какой-то римский гражданин у одного из своих друзей.

— У меня были на то основания, — ответил тот.

— Но какие? Разве она не была порядочной, честной, молодой и красивой, разве она не рожала тебе статных детей?

В ответ на это мужчина, давший развод своей жене, вытянул ногу и показал охотнику до расспросов свой башмак.

— Разве этот башмак не красив, — спросил он его, — разве он не. нов?

— Ну да, — ответил друг, — он красив и нов.

— Так вот, — продолжал тот, разуваясь, — его придется вернуть сапожнику, ибо он жмет мне, и только я один точно знаю, в каком именно месте.

История ничего не говорит о том, лучше ли новые башмаки, присланные сапожником взамен возвращенных ему, пришлись по ноге этому столь требовательному к своей обуви человеку.

Вернемся, однако, к Катону, от которого нас отвлекло это небольшое исследование на тему супружества, и продолжим рассказ о нем с того места, где мы расстались с ним, в ту пору двадцатилетним.

XX

Катон был тем, кого в наши дни назвали бы оригиналом.

В Риме было принято носить башмаки и тунику.

Он выходил из дома босой и без туники.

Модным тогда был пурпур самого яркого и насыщенного оттенка.

Он носил пурпур темный, почти ржавого цвета.

Все ссужали деньги под двенадцать процентов годовых, что было законной ставкой.

Правда, говоря «все», мы подразумеваем порядочных людей, остальные же, как и у нас, ссужали под сто и двести процентов.