Цвет жизни

Последний вопрос был самым неприятным для Коврова. С широкими плечами спортсмена и рано поблекшим лицом, какое бывает у людей, обремененных утомительными заседаниями и часто недосыпающих, он сегодня казался больше обычного настороженным и резким. Сминая в пепельнице недокуренную папиросу и пытаясь выглядеть спокойным, первый секретарь райкома партии спросил:

– Кому поручим ехать в «Красный партизан» на отчетно-выборное собрание?

Члены бюро, сидевшие за длинным столом, застланным зеленым сукном, выжидательно молчали. Даже Остапенко, председатель райисполкома, худой, болезненно самолюбивый старик, хорошо знавший районное хозяйство, решил на этот раз не проявлять своей обычной активности. Еще в прошлом году он предвидел сложившуюся ныне ситуацию, решительно доказывая, что из этого Горошкина не получится председателя, развалит он хозяйство. Но его не послушали. Первый настоял на своем, сам поехал в «Красный партизан» и убедил колхозников проголосовать за Горошкина. Пусть теперь сам и снимает пьяницу. Так думал Остапенко, хмурясь и разглядывая барометр, висевший на стене.

В просторном четырехоконном кабинете стало как-то пасмурно: не то от тягостного молчания, не то от быстро наступившего зимнего вечера. Снег, падая крупными мокрыми хлопьями, слезливо запятнал стекла, забелил дома поселка и маленькую площадь перед окнами райкома.

– Петр Иванович, пожалуй, вам придется поехать. Дело там сложное, запутанное, – предложил Калмычков, районный прокурор, в упор глядя на партийного главу района.

Ковров помедлил с ответом. На переносице, меж взметнувшимися бровями глубже обозначилась морщинистая складка.

– В этот день, – сухо заметил он, – я еду на собрание в «Яблоневый сад». Об этом мы уже договорились и график ломать не будем.

Все понимали, что Коврову не хочется ехать в «Красный партизан», что по этой причине и был составлен такой график.

Прокурор встал, прошелся по кабинету, одернул на себе новенькую форменную тужурку и, кивнув в сторону Остапенко, развел руками:

– Тогда весь смысл Тарасу Назаровичу ехать!

Председатель райисполкома понял, что возражать бесполезно, все поддержат авторитетного Калмычкова. Потому молча согласился, хотя все в нем бунтовало против такого решения.

…Горошкин, о котором шла речь, когда-то вместе с Ковровым сидел за одной партой в школе в большом степном селе Чернавине. Понятно, что пацанами они дружили. Петя слыл учеником старательным, дисциплинированным. Колька, наоборот, усердием и не пытался никогда отличиться. Но это не мешало ему переходить из класса в класс. С удивительной ловкостью умел он списывать у ребят-отличников домашние и классные работы, схватывать на лету подсказки, изобретать всевозможные шпаргалки.

Отец Горошкина был опытным ветеринарным врачом. Дни и ночи разъезжал он по колхозам, предотвращал эпидемии, проводил обследования, составлял акты на нерадивых заведующих фермами, скотников, пастухов. На воспитание сына времени оставалось мало.

Еще меньше думала о воспитании чада жена ветеринара, женщина не слишком практичная, недалекая, но души не чаявшая в сыне. Николушка был у нее единственным утешением в жизни. Любящим взглядом провожала она сына в школу, беспокоясь лишь об одном: весь ли завтрак тот съел и чем накормить его, когда возвратится домой. И хотя Николушка давно уже перерос мамашу, она ухаживала за ним, как за несмышленышем, потворствовала прихотям и прощала частые проказы и обиды, утешая себя надеждой, что дитятко со временем возмужает и поумнеет.

У Горошкина нередко водились деньги. Вынимал он их из кармана горстью, как это делают те, которым деньги достаются легко, а потому и тратятся бессмысленно. Из нагрудного карманчика обычно торчали у него две, а то и три автоматические ручки. То он, рано начав покуривать, заявлялся в школу с новой замысловатой зажигалкой, то хвалился диковинным карманным ножичком, которым можно было враз откупорить бутылку, быстро и аккуратно открыть банку консервов. Но ни одна из подобных вещей надолго у Горошкина не задерживалась. Вечно он их менял, продавал, дарил за услуги. Спишет, скажем, у Петьки Коврова пяток задачек и подарит ему увеличительное стеклышко, двухцветный карандаш или даже книгу из отцовской библиотеки.

А бывали и такие случаи. Однажды группу старшеклассников решили в каникулы отправить в Крым. Дело заманчивое и познавательное, многие ребята на Черном море не бывали. Но мать Коврова не смогла оплатить путевку: работала она в конторе МТС уборщицей, и, кроме старшего Пети, в семье имелось еще двое детей, которых тоже надо было учить, лечить, доводить до дела. Тогда на выручку Петру пришел Горошкин. Он распродал свои авторучки, коньки, даже ручных часов не пожалел, чтобы выручить друга.

Таким вот и рос Николушка, хитроватым баловнем, умельцем-комбинатором, способным вроде и на похвальное дело, но не брезгавшим, если подвертывался случай, выгодно облапошить кого-либо, обмануть…