Цвет жизни

– Ну что ж, бери в свои руки отару… Хвалю… – Даев одобрительно потрепал сына по плечу. Кивнув в сторону второго помощника, глуховатого, но заботливого и старательного старика, добавил:

– А мы с Федорычем подремонтируем кормушки.

Явно польщенный доверием, Коля, захватив на всякий случай ружье, вывел овец в заснеженную степь. Даев тоже пошел немного проводить отару. Проголодавшиеся за ночь овцы спешили вперед. Разгребая тонкий слой снега, они охотно хватали прошлогодний бурьян.

Молодой чабан, сердито покрикивая на забегавших вперед овец, как мог сдерживал отару, разворачивая ее в одну линию. Овцы послушно растекались в стороны, двигались бок о бок – все как на подбор белые, шубастые, на посторонний взгляд одинаковые. Но почти у каждой были свои приметы и обличье, различимые лишь чабаном, да и то внимательным и опытным. И Коля изо всех сил старался отвечать этим качествам.

– Эй ты, куцехвостка! – покрикивал паренек. – Не отставай!.. Желтоножка, куда ты лезешь?.. Осади, осади назад!.. Все б тебе первой захватить… Ух, я тебя!..

Иван Андреевич, наблюдая издали за действиями сына, не без гордости думал: «Хорошо пасет… Вырос-то как быстро…» Проводив отару подальше в степь, он возвратился в хату. Но отдохнуть ему в этот день не пришлось. Часа через полтора небо вдруг затемнело тучами и студеный северяк погнал змеистую поземку.

– Вот тебе и прогноз! – качал головой чабан, укоризненно глядя то на радио, то в окно. – Собирайся-ка, Иван Федорович, помоги Николаю, – погромче обратился он к старому помощнику. – Гоните отару ближе к овчарне, как бы беды не случилось.

Старик Чутков вышел на улицу, поглядел по сторонам и проворчал под нос:

– Недобрый ветер…

Запахнув поплотнее брезентовый плащ, он зашагал к отаре, еле видневшейся на краю степи. Снег пока был не очень глубок. Толстыми пластами лежал он лишь в лощинах да там, где погуще торчал, покачиваясь, сохлый бурьян. А на бугристых лысинах начисто сдувался ветром. На таких местах и паслись зимой овцы.

Старик вроде спешил, но отара словно уходила от него. Прошло еще немного времени, и сгущавшийся снежный туман совсем закрыл овец. Метель разыгралась не на шутку. Идти по степи становилось всё трудней. Сугробы нарастали, множились. Ветер, толкавший порывами то в спину, то в бок, чуть с ног не сваливал. Тревожно оглядываясь по сторонам, Чутков сердито бурчал:

– Эка… эка… Вот напасть-то… Как из трубы гонит… Застит… Хуже, чем ночью.

Он прибавил шагу. Но сразу стал уставать. Ушло то времечко, когда бегал по степи, как сайгак, не ведая про усталость…

Кажется, давно надо бы появиться отаре, а ее нет и нет. Лишь взвихренная хмарь норовит забить глаза… Чутков метнулся в одну сторону, потом в другую. И, теряясь, надрывно закричал:

– Ко-о-ля-а-а!..

Но никто не отвечал ему.

– Нико-олка-а!..

Как в бездонную пропасть улетал глухой старческий голос.

Долго еще бродил по степи старик, совсем теряя надежду разыскать отару. Но вот – всё ближе и ближе – стал долетать до него обрывистый лай. И будто из нутра сугроба вдруг выскочила большая собака. Доброжелательно повизгивая, она бросилась к Чуткову чуть ли не на грудь. Затем, оглядываясь, побежала в сторону, словно приглашая идти за собой.

Отара оказалась в полусотне шагов, но в метель и это расстояние многого стоит… Беспокойство сбившихся в кучу овец уже переходило в испуганное блеяние, они кружились на месте, напирая на молодого чабана.

– Назад!.. Назад, Лабун! Вот сшибу второй рог – будешь знать! А ты, ты куда?.. Стой, стой, говорю!.. – то и дело кричал паренек. Он бесстрашно кидался к отаре, угрожающе махал руками и снова и снова кричал, пытаясь сдержать кишащую живую громаду, готовую в любой момент ринуться по ветру…

Коля был весь забит снегом. Только черные, сверкающие негодованием глаза и по-юношески хрипло-басовитый, но отрывисто-громкий голос говорили о том, что энергии в нем еще много…

– Гнать надо, Николка!.. – крикнул ему Чутков.

– Да сам знаю, что надо, – немного недовольно пробасил парень. – Не идут, черт, на ветер…

– Давай подгоняй помалу оттуда, а я с этой стороны… Пошли!.. Пошли!.. – надрывно закричал старик. – Иль попримерза-ли!.. Ну, ну!.. Пошш…ли-и!..

– Ого-го!.. О-го!.. – вторил старику Коля, напирая на овец.

Но отара только чуть вздрагивала. Да и как двигаться, если встречный колючий ветер бьет в глаза снегом, слепит…

Овцы, обезумев, продолжали кружиться на одном месте.

– Беда!.. Пропадем, Николка… Надо звать отца… Пробирайся к нему…

Старик Чутков не знал, что Даев давно ушел вслед за ним искать отару.

Но даже он сбился с пути и тоже порядком поплутал, пока не услышал отдаленные крики…

Теперь, встретившись, они двинулись на овец втроем. Но не тут-то было, отара опять кружилась на месте. Если бы под ветер гнать, серой тучей понеслись бы. А тут…

– Федорыч, быков надо на подмогу!.. Сеном манить… – крикнул Даев.

– Без быков не совладать, – согласился Чутков, отворачиваясь от ветра и прикрывая лицо брезентовым рукавом.

– Веди их!.. Да побыстрее…

– Ты уж сам, Андреич!.. – взмолился старик. – Не осилю я… Ветер-то… Зверь прям!..