Цвет жизни

Раздался звонок, и Коля вышел из класса. Весь урок Вова думал о словах вожатого. Правильно говорил Коля. Так бы и Вова мог утешать других. Но одно дело говорить ребятам, как они должны учиться и дружить с товарищами, а другое дело – выполнять все это самому.

Обида всё больше мучила Вову. Три года сидел он на первой парте, привык к ней, за все эти годы не сделал на ней они одного пореза, не запачкал ни одной надписью. Вова любил быть всегда на глазах у учительницы, чтобы она его хвалила, в пример другим ставила. А теперь она забудет про него. Будь Вова уже капитаном, и вдруг его разжаловали бы в матросы, заставили бы нести вахту где-нибудь на корме или в трюме, то и тогда он не так бы обиделся, как теперь.

Нет, что бы ни говорил вожатый, а поступила с ним Мария Андреевна несправедливо. И Вова решил бороться за возвращение на своё место.

На следующих переменах, гуляя по коридору с товарищами Петей Галкиным и Сашей Куракиным, Вова уверял их:

– Долго новичок у нас не просидит! Его обязательно переведут в третий класс.

– Почему? – допытывались друзья.

– Пятёрка-то у него только по пению! Ясно? – насмешливо ответил Вова. – А пением-то задачку не решишь? А по всем остальным предметам одни троечки у него да еще с натяжечкой… В прошлом году перевели к нам из четвёртого класса Славку Щукина? Перевели. Вот и Новикова уберут от нас! На троечках нас всё равно не догонишь…

– Табель его видел?

– Я всё знаю, – авторитетно сказал Вова.

– Вот человек, что хочешь разузнает! – удивлялись его друзья.

3

Шура разложил на столе книжки. Стал готовить уроки. Сначала за арифметику взялся. Долго думал над задачей. Целую страницу исписал: и умножал, и делил деньги на килограммы рыбы, а потом – килограммы рыбы на рубли. Прибавлял и вычитал, но так и не решил. Хоть плачь! И дело-то, кажется, пустяковое, а вот не получается да и всё!

Отодвинул Шура задачник в сторону, взялся за русский язык. Плохо ли, хорошо ли, но задание по русскому выполнил.

А уж стихотворение он решил выучить на пятёрку.

Раз двадцать прочитал вслух. Так старался, что во рту пересохло, и язык стал заплетаться. Зажмурит глаза и, как по книжке, читает. А потом взял да еще по памяти написал стихотворение. После сверил с книжкой, получилось правильно.

Только точки да запятые забыл расставить. Хотел и точки с запятыми выучить, да раздумал. Не будет же Мария Андреевна спрашивать про точки и запятые, когда вызовет прочитать наизусть стихотворение.

Видя, как усердно учит Шура стихотворение, тётя Вера радовалась. Осторожно ходила она по подвалу, стараясь не мешать мальчику.

– Ну как, все уроки приготовил? – спросила она, когда Шура принялся убирать со стола книги.

– А вот проверь стихотворение, – предложил Шура, – увидишь, как я выучил.

Тётя Вера взяла книжку, а Шура стал читать наизусть. Он так зачастил, что тётя Вера не успевала следить за ним по книжке.

– Молодец, – похвалила она. – Учись, детка, инженером станешь. Новые машины изобретёшь, и все уважать тебя будут.

– Я лучше самолёты буду делать или подводные лодки!.. Это интереснее.

– Учись на кого хочешь. У нас все специальности в почёте.

Укладываясь спать, Шура думал: пусть он не решил задачу, пусть не совсем правильно выполнил упражнение по русскому языку, но зато стихотворение выучил на пятёрку. Это уж точно!

А тревога всё разрасталась. Будто кто-то изобличал Шуру: задачку-то ты всё-таки не решил и не умеешь находить в словах корни и приставки.

Идёт утром Шура в школу, не торопится. И чем ближе школа, тем грустнее ему.

Круглые электрические часы на автобусной остановке показывали половину девятого. Шура совсем замедлил шаг. Придёшь рано, думал он, а ребята спрашивать станут, все ли он приготовил уроки? Что им отвечать? Не хотелось Шуре признаваться, что не решил он задачу и кое-как выполнил упражнение по русскому языку.

Зазвенел звонок, и Шура проскочил в класс. Сел за парту и присмирел. Даже оглянуться боялся. Казалось ему, что все ученики глядят в его сторону, узнать хотят, как он решил задачу.

Мария Андреевна открыла журнал. Что-то долго глядит она на список фамилий. Наверно, ищет Шурину фамилию и думает: «А ну-ка я спрошу новичка».

Шура ёжится, настораживается. Хочется ему быть совсем маленьким, незаметным. Ещё раз взглянула Мария Андреевна на ребят, на Шуру. Сейчас вот вызовет, выставит на позор всему классу! Жарко стало от одной этой мысли. Представил Шура себе, как стоит он у доски, а лицо у него красное, и говорить ему нечего. Стыда-то будет! Такую простую задачу и не решил. Шёл бы сразу в третий класс, а то и в первый. Еще лодки хотел подводные строить, самолёты. А Вовка, конечно, обрадуется, скажет, и первая парта, дескать, не помогла.

– Кто решил задачу? – спросила Мария Андреевна.

Шура покосился по сторонам. Все подняли руки. Робко потянулась вверх и Шурина рука.

– Гена, иди к доске, расскажи, как ты решил, – сказала Мария Андреевна.

К доске вышел Гена Иванов. Его налитые щёки румянились. У Шуры точно гора с плеч свалилась.