Цветок Эридана (СИ)

- Тогда решай сама. Я таков, каким меня хотят видеть окружающие. К чему быть честным и добрым, всё равно никто не оценит, приняв самый лучший порыв за очередную уловку для совращения добродетельных дев.

- Давайте оставим эту тему, - она опустила глаза. - Можете изображать что угодно, Вашей сущности это не изменит. Но я искренне верю, что в душе каждого человека живёт что-то хорошее.

- Тебе придётся долго копаться в ней, чтобы проверить свои догадки. Уверен, там нашлась бы только кучка дерьма. Сам я не отваживался так глубоко в себя заглядывать.

- Государь, мне кажется, Вы слишком плохо думаете о себе.

- Неважно, что я думаю, с этим отлично справляются другие. Нарекли негодяем - надо соответствовать.

- Наверное, для этого были основания?

- Ещё бы! Разве ты не слышала, как меня именуют разбойником и сердцеедом?

- Может быть и слышала, но не прислушивалась, мсьё. Мне нет дела до вымыслов и сплетен. Пожалуйста, отпустите меня, мне нужно быть в зале.

- Останься со мной, детка, я потерял разум.

- Я не верю, что разум можно потерять за такой короткий период знакомства, монсеньор, - твёрдым голосом ответила мисс Кельвин.

- Можно, в присутствии хорошенькой, но холодной девицы, - он коснулся поцелуем её ушка. - Когда я взглянул в твои глаза, я чуть было не поверил в судьбу. Может быть, она свела нас не случайно? Наверное, это и есть та любовь, которая вспыхивает и сжигает в одно мгновенье? Почему ты отворачиваешься?

- У меня нет абсолютно никаких причин слушать эти глупости, - Элия попыталась вежливо отклониться.

- Хочешь, я увезу тебя в Гебет? - продолжал принц, заключая девушку в объятия. - Там, в священных садах Джахиса, мы будем любить друг друга до конца дней.

- Простите, сударь, я не очень-то в это верю. Вы говорили…

- Да мало ли что я говорил! Иди ко мне, моя богиня. Не стесняйся грешить, господь простит.

- Мне нужно…

- Тебе нужен только я, детка, - прошептал он, увлекая её в глубь комнаты.

Девушка уже не сопротивлялась ему. Не потому, что была распущенной или глупой - просто принц был чертовски убедителен, когда дело доходило до постели.

Конкурс подходил к концу. Последней участницей стала кареглазая принцесса Сильвия, ей аккомпанировала на арфе невеста принца Иапета Елена. Девушка исполнила песню под названием «Vivre» всё из того же пиранийского мюзикла. Её высокий, нежный, проникновенный голос представил всем совершенно другую Эсмеральду - слабую и грустную. Ей долго рукоплескали, дамы умилялись чистоте голоса, а Эвтектика Монро сидела как истукан, не переставая презрительно улыбаться.

Когда принцесса села на место, поднялся король Альфред.

- Дамы и господа! В завершение вечера мы приготовили подарок королеве Эридана, - король подал знак музыкантам и вышел в центр. Одновременно с мест поднялись принц Персей и сэр Данелон - сын и брат короля Пораскидов. Трио поклонилось Еве-Марии, после чего рыцарь низким голосом запел партию Квазимодо из композиции "Belle", в конце которой с хриплой молитвой обратился к дьяволу. Далее вступил король Альфред, не менее убедительно раздираемый греховной страстью и обетом, данным Господу. Гофмейстерина так и ахнула, услыхав, что просит священник: если горбун желал лишь коснуться волос цыганки, то Фролло требовал у богоматери позволения "войти в её сад". Тем временем наступила очередь принца Персея: не сводя глаз с Евы-Марии, он запел восхитительный куплет, используя всю страстность пиранийской речи и красоту своего собственного юного голоса - Феб жаждал сорвать цветок любви Эсмеральды. Под конец все трое, встав плечо к плечу, простёрли руки к королеве и запели хором.

Музыка стихла, исполнители склонились перед девушкой. Зал взорвался аплодисментами; дамы кусали губы от зависти, а королева зарделась, потому что на языке оригинала все эти признанья звучали куда более откровенно, чем в эриданском переводе, где всё выглядело скромно и невинно. Критики долго не могли определиться, признать им мюзикл развратной драмой или высочайшим произведением искусства; в конце концов, победило второе. Поблагодарив певцов и других участников, Ева-Мария вместе с судьями удалилась на совещание. Гофмейстерина увязалась за ними.

- Господа, не будем тратить время на споры, - произнесла демуазель, опустившись на диван. - Относительно победителя двух мнений быть не может: бесспорно, лучшим был наш паж!

- Право же, Ваше Величество, я польщён, но не согласен, - смутился лорд Кельвин.

- Возражения не принимаются! - капризно воскликнула Ева-Мария.

- Если мадонне интересно узнать другую точку зрения, - вмешался сир Альфред, - я буду настаивать, что победила Эвтектика Монро.

- Ах, несомненно! Ваша фаворитка первая во всём! Она ведь два раза спела - так старалась, бедняжка, чуть не сорвала голос.