Цветок Эридана (СИ)

- Ваше Величество, младшая Бэйсик недопустимым образом нарушила приличия, - прошептала леди Лермен.

Ева-Мария обиженно надула губы: ей, королеве Эридана, выговаривали за малейшую провинность, а этой пигалице всё сходило с рук. Конечно, Элис осудят, конечно, её отругают, но какое это имеет значение - ведь она могла делать что хочет!

Чтобы загладить неловкость, лорд Бэйсик поднял бокал за процветание Деммы - города, в котором Её Величество провели свои детские годы. Это вызвало у гостей ностальгические воспоминания, и разговор переключился на обсуждение местных событий. Леди Маргарита сообщила, что у Лиджии с Лаэртом вот-вот родится маленький, что все ужасно рады за них и дай бог Её Королевскому Величеству такого же счастливого брака. Диана Саем, ковырявшая на тарелке стебельки печёной спаржи, презрительно фыркнула:

- Она вообще в своём уме? Все знают, что никто не хотел этой свадьбы: Лаэрт увивался вокруг младшей Бэйсик, а мэр женил его на старшей.

- Не может быть, - разинула рот Клерия Исона.

- Конечно, я не верю домыслам, будто жениха крепко держали три свидетеля, а невесту опоили снотворным, - с усмешкой продолжала Диана. - На самом деле этот щегол здраво рассудил, что может спать с обеими сёстрами. Правда, теперь в их любовном треугольнике участвует ещё и кучер.

- Прекратите сплетничать за столом, - недовольно произнесла Стелла.

В это время какая-то дама, желая поддержать беседу, с напускным интересом спросила:

- Вы уже выбрали имя для малыша?

Лиджия Бэйсик расплылась в глупой улыбке:

- Конечно, сударыня! Если родится мальчик, мы назовём его в честь отца - Лаэртино, а если девочка - в честь Её Величества, Ева-Мария-Анна.

- Нам не нравится! - отрезала Ева-Мария. Разговоры стихли, и все с изумлением повернулись к королеве.

- Почему, Ваше Величество? - пролепетала молодая женщина.

- А вдруг она будет уродиной, - принцесса встала из-за стола и расправила юбку.

Семейство Бэйсик было в смятении, Лиджию отпаивали валерьянкой, а муж во всеуслышание заявил ей, что она дура.

Как тут было заведено, после ужина все разошлись по спальням. Пока королева заканчивала вечерний моцион, при ней находились две леди - делла Келерия Деммская, тётка королевы по отцу, живущая в Пирании, и пиранийская статс-дама Спика Досская, дальняя родственница Лорита, живущая в Эридане. Данным особам вменялось в обязанность обучать невесту тонкостям свадебного церемониала и давать наставления касательно супружеской жизни. Если с тёткой у Евы-Марии сложились более-менее доверительные отношения, то этого нельзя было сказать про леди Спику, сорокапятилетнюю вдову ахернарского лорда: данная дама была глупа, лицемерна и совершенно лишена такта - она всюду совала свой нос и озвучивала своё мнение, искренне веря, что таким образом спасает человеческие души. Сейчас её как никогда занимал вопрос об особых днях королевы: она жаждала составить подробный календарь и дать свои советы относительно периодов, благоприятных для зачатия.

- Оставьте нас в покое! - в бешенстве кричала принцесса, топая ногами и раскидывая вещи. - Убирайся, противная мерзкая старуха!

- Видите, до чего Вы довели мою племянницу? - хладнокровно спросила делла Келерия.

- Ваше Величество, я стараюсь во благо короны, - проблеяла дама, уворачиваясь от подсвечника.

- Ну так старайтесь с умом, не то у бедного дитя случится нервный срыв, - женщина развернула пиранийку спиной и подтолкнула к выходу. Её маленькие пухлые руки оказались на удивление сильными, но леди Спика вцепилась в дверь и не желала сдаваться.

- Должна же я знать подробности!

- Поищите другие способы. Спросите у королевского врача.

- Я не в ладах с господином Майнером, - сквозь пыхтение произнесла леди Спика. - Он оскорбил Дамское Благотворительное Общество, отказавшись принять корпию, которую щиплют благородные дамы.

- И правильно сделал: к вашему сведению, в больницах давно используют вату, - тётка поднажала плечом, и пиранийка очутилась в коридоре. - Уф, наконец-то избавились.

- Дорогая тётушка, а Вы можете сделать то же самое с госпожой Инсарой? - спросила Ева-Мария, теребя завязки шёлкового чепца.

- Ай-ай-ай, племянница, неужели ты боишься Доры? Нельзя распускать гофмейстерин. Помню, приехала к нам одна, но когда она попыталась командовать двором, бабушка живо поставила её на место, надавав пощёчин. С тех пор эта мегера вела себя тихо - разумеется, не со всеми. Твою мать она совершенно не уважала, - тётка подошла к зеркалу и небрежным движением поправила причёску.

- Расскажите о нашей матери, - потребовала девушка. - Какая она была?

- Странная просьба. Мы ведь почти не были знакомы: сразу после свадьбы я уехала в Дос, а Тинка осталась жить в Ахернаре. Ты совсем её не помнишь?

- Весьма смутно, - королева попыталась воскресить в памяти полустёртые образы родителей, но они были менее отчётливы, чем прошлогодний сон. Гораздо лучше ей запомнился властный голос деда и елейные речи монашек-послушниц.

- Нас пригласили на Пораскиды - кажется, по случаю рождения наследного принца Персея. Там брат и увлёкся этой красивой, но тупой, как пробка, особой.