Цветы над адом

Он взглянул туда, где в укрытии за горной грядой его поджидал детеныш, и увидел то, что его напугало: к небу поднималась узкая полоска дыма.

Он кинулся обратно сквозь чащу. Подбежав к укрытию, увидел, как дым валит изо всех щелей. Бросился к задней стенке и приподнял доску, служившую ему дверью. Внутри все было по-прежнему, за исключением одного: в его отсутствие руки, которые все реже просовывали им пищу и одежду сквозь отверстие в стене, поставили на пол миску с едой.

Его детеныш спрятался в углу, из которого почти не выбирался, и, казалось, задремал у полупустой миски.

Он бросился к детенышу и стал тормошить, но тот все никак не просыпался. Его кожа посерела и стала ледяной. Он яростно тер ее, но она оставалась холодной. Он выл, щипал детеныша, но сон оказался сильнее. Тогда он сдался, хотя едкий запах дыма подбирался к ним все ближе и ближе.

Он прилег рядом: в его объятиях детеныш перестанет бояться и вскоре проснется.

63

До заброшенной постройки можно было добраться только пешком. От физических усилий горели мышцы и участилось дыхание. Марини держался рядом с Терезой, готовый прийти на помощь, если вдруг ее подведут ноги, или схлопотать локтем в бок.

— Вам стоило подождать внизу, — в какой-то момент заявил он и едва не споткнулся от града посыпавшихся на него ругательств.

Маленькая распашонка в кармане куртки камнем лежала на сердце комиссара. Она стала тем грузом ответственности, который взвалила на себя Тереза, ограничив поиски этой зоной, рискуя ошибиться и не найти ребенка.

Процессия быстро продвигалась вперед. Все понимали, что с момента похищения прошло больше двенадцати часов и малыш наверняка страдает от голода. Поэтому никто не хотел отставать, и воздух вибрировал от разгоряченного дыхания. По перелеску снизу вверх, протянувшись на сотни метров, двигалась вереница людей, прочесывающих на своем пути каждое укрытие, каждый куст.

Выпавший ночью снег скрыл все следы человеческого пребывания. Однако Тереза верила, что чутье ее не подведет и в попавшей в объектив дронов заброшенной постройке их ждет удача. Она пыталась представить себе человека, обитавшего в компании орлов и лисиц так высоко, что к его жилищу лишь изредка забредали олени и горные козлы, а из всех звуков раздавался только унылый вой ветра.

— Мы на месте, — раздался впереди чей-то голос. Процессия остановилась, и Тереза взяла командование в свои руки.

Сквозь кроны деревьев проглядывала поляна, на которой стоял полуразрушенный сарай, наполовину почерневший от давнего пожара. Покосившиеся доски и покатая крыша на каменном основании — вот и весь заброшенный сеновал, один из тех, где хранили сено после летних покосов на высокогорье.

— Старики знали толк в заготовке древесины. Дерево хоть твердеет и чернеет, но не горит, — заметил Хуго Кнаус, осматривая развалюху.

И все же здесь кто-то жил. Вокруг постройки из снега торчал как уже заржавевший, так и новый хлам. Теперь Тереза поняла, куда исчезают вещи из Травени. Похоже, обитатель этого жилища частенько наведывался в деревню, чтобы стащить то, что плохо лежит, а затем оставлял все гнить в общей куче.

Тереза отдала распоряжение, чтобы вертолеты на время исчезли из поля зрения: они могли напугать Андреаса Хоффмана и вынудить сделать то, что не входило в его намерения. Им тоже нужно затаиться, чтобы как можно дольше оставаться незамеченными.

Вокруг постройки, сливаясь с кустарником, выглядывали невысокие чучела, смастеренные из звериных черепов. С сосновых веток кое-где свисали кости, побрякивавшие при каждом дуновении ветра на манер примитивных колокольчиков.

Поморщившись, Кнаус сплюнул на землю.

— Комиссар, вот вы как эксперт можете объяснить, что за фрукт этот убийца?

— По-вашему, животное, которое убивает защищаясь, — убийца? — сухо обронила Тереза, отойдя от него на несколько шагов.

Ее люди ожидали приказа к началу штурма, остальные рассредоточились по лесу, отрезав преступнику пути к отступлению. Несмотря на то, что они бессчетное количество раз обсудили ключевые моменты предстоящей операции и меры, гарантировавшие безопасность ребенка, страх мешал Терезе отдать приказ. За всю карьеру ей еще не приходилось нести ответственность за такого кроху. Удивительно: чем меньше времени человек проводит на этом свете, тем ценнее его жизнь. Рука в кармане хваталась за распашонку как за тонкую нить, которая ни в коем случае не должна оборваться.

— Вперед, — скомандовала она по рации.

Из леса высыпались люди, окружили дом и, двигаясь как один, проникли внутрь.

Тереза отсчитывала в уме секунды, казавшиеся нескончаемыми для захвата такого небольшого помещения. Однако из дома не раздавалось ни выстрелов, ни звуков борьбы. Что-то внутри заставило ее людей замешкаться. Тереза молилась, чтобы это не оказалось очередной мизансценой смерти.

Наконец на пороге появился Паризи и показал, что путь свободен. Тереза бросилась к постройке.