Цветы в зеркале

У Бянь Биня были две сестры. Одна была замужем за Мэн Мо, помощником начальника Палаты обрядов, другая была женой Мэн Моу, старшего брата Мэн Мо, бывшего юйши. Мэн Моу давно уже умер и оставил после себя четырех дочерей: Лань-чжи, Хуа-чжи, Фан-чжи и Юнь-чжи. У Мэн Мо тоже были четыре дочери. Цюн-чжи, Яо-чжи, Цзы-чжи и Юй-чжи. Все восемь девиц отличались редкой красотой и исключительной начитанностью. Жена Мэн Моу, урожденная Бянь, после смерти мужа хотела уехать вместе с дочерьми домой в Хэнань, но Мэн Мо и Бянь Бинь уговаривали ее остаться в столице, убеждая ее, что здесь будет легче подыскать девицам женихов; да и все восемь девушек, которые вместе ездили на уездные и областные экзамены, так подружились, так близко сошлись друг с другом, что ни за что не хотели расставаться. Госпожа Бянь решила тогда не уезжать из столицы и осталась жить со всеми дочерьми у Мэн Мо. Последнее время, когда ее дочери, не попавшие на экзамены в Палате, ходили с нахмуренными лицами, госпоже Бянь то и дело приходилось утешать их. И именно этим она и была занята, когда от Бянь Биня приехали за всеми сестрами. Госпожа Бянь велела девицам приодеться и тут же отправила всех восьмерых к брату.

* * *

В доме Бянь Биня сестер Мэн встретили сестры Бянь. Когда после взаимных приветствий все сели, Бянь Бинь, обращаясь к племянницам, сказал:

— Я боялся, что вы тоскуете дома из-за этих экзаменов, и потому пригласил вас погостить. А сами-то вы совсем забыли обо мне. Даже ни разу за последнее время и не навестили.

— Да мы все время думали приехать, — ответила Лань-чжи, — но боялись, что вы очень заняты, и все не решались вас беспокоить.

— Допустим, что я занят, а тетя ваша и двоюродные сестры, они-то ведь всегда свободны. Нет уж, лучше прямо скажите, что из-за этих экзаменов у вас пропала всякая охота где-нибудь бывать.

— Да, что же это вы на самом деле, — шутя накинулась на дядю Мэн Цзы-чжи, — столько времени не виделись, нет того, чтобы сказать нам, как вы по нас соскучились, так вы еще растравляете наши сердечные раны!

— Ладно, ладно! А все-таки я прав, — смеясь ответил ей Бянь Бинь и тут же обратился к старшей своей дочери Бао-юнь:

— Скоро должны приехать и остальные барышни, я уже велел накрыть столы в саду. Вы там развлекайтесь, как вам захочется, а мне нужно будет отправляться ко двору. Из Палаты мне только что сообщили, что Вэнь Инь изгнал всех японских пиратов из Цзяньнани и не сегодня-завтра в столицу должен прибыть гонец с красным флажком с возвещением победы. Так что эти дни я буду очень занят, ночевать сегодня останусь в Палате, да и вообще вернусь теперь домой, наверно, только после экзаменов. Вы тут развлекайтесь, а когда я вернусь, мы вместе чем-нибудь позабавимся, стихами там или загадками.

— Постойте, дядюшка, — удержала Бянь Биня его любимица Мэн Юй-чжи, самая младшая из сестер. — Когда еще вы вернетесь, а у меня уже сейчас есть для вас загадка. Попробуйте отгадайте.

— Люблю, люблю отгадывать загадки, — сказал Бянь Бинь, — и никогда еще в этом никому не уступал. Только сперва скажи, что ты мне подаришь, если я отгадаю.

— Если отгадаете, отдам вам дуаньцискую тушечницу{474}, которую я получила после областных экзаменов в подарок от начальника области.

— Хорошо! — ответил Бянь Бинь. — Загадывай!

— Да это, собственно, то, что вы сейчас сказали: «Гонец с красным флажком с возвещением победы». Найдите в этом намек на выражение из «Четверокнижия»{475}.

Бянь Бинь рассмеялся и сказал:

— Вели-ка принести твою тушечницу! Это я берусь отгадать!

— А если и мы отгадаем, тогда что? — спросила Сян-юнь. — Нам тоже что-нибудь подарят?

Юй-чжи хотела что-то ответить, но Цзинь-юнь ее опередила:

— А как же! — заявила она. — Об этом нечего и спрашивать, отгадывай и все.

— А может быть, вы знаете эту загадку? — спросил Бянь Бинь, обращаясь ко всем сестрам.

— Нет, не знаем, — ответила Лань-чжи.

— Впервые слышим, — поддержала сестру Хуа-чжи.

— Раз не знаете, то давайте думать все вместе, — сказал Бянь Бинь.

— А я уже без вашего разрешения давно думаю над разгадкой, — призналась Фан-чжи.

— Отгадала, — вдруг заявила Цай-юнь. — Это, наверно, «и победили их».

— Нет, — ответила Юй-чжи, — не то.

— Наверно, «что ни сражение, то победа», — заявила Су-юнь.

— Тоже нет, — ответила Цзы-чжи вместо Юй-чжи.

— А ты что, знаешь разве эту загадку? — спросила ее Су-юнь.

— Нет, не знаю, — ответила та.

— Так почему же ты говоришь «тоже нет»?

— Да потому, что смысл твоей разгадки почти тот же, что и у Цай-юнь, — объяснила Цзы-чжи. — А раз она ошиблась, значит ты тоже. Вот у меня и вырвалось, что «тоже нет».

Су-юнь при этом покраснела, хотела что-то ответить Цзы-чжи, но ее перебил Бянь Бинь:

— Загадка явно намекает на слово «победа», — сказал он. — Но раз Юй-чжи отклонила обе цитаты, значит надо искать другой ключ к разгадке и искать какое-нибудь другое, близкое по значению слово, а то если все время будем вертеться вокруг одного слова, это собьет нас с толку.