Цветы в зеркале

— За всю свою жизнь мне никогда не доводилось рассуждать о словесности, — сказал Линь Чжи-ян, — а сегодня едва только вымолвил одно слово, как все стали меня хвалить, по дороге сюда я вспомнил об этом и мне было так весело, что я невольно улыбнулся. Дело в том, что когда эти ученики торговались со мной, они заметили, что на мне нет шапки ученого, и кто-то из них спросил меня, умею ли я читать. Я вспомнил, как ты, Тан Ао, часто говоришь, что во всем нужна скромность; но ведь у меня-то за душой нет ничего, а на одной скромности далеко не уедешь, поэтому я им ответил так: «Я родом из Поднебесной империи. В детстве изучал каноны, историю и всех философов, как же мне не уметь читать! А уж стихов наших танских стихотворцев{307} я столько прочел, что и не упомнишь!». Вот как я им наговорил о себе! А они, услышав, что я читал стихи, хотели заставить меня написать стихи и вообще проверить мои знания. Тут меня, конечно, прошиб холодный пот; я и подумал: «Человек я необразованный; в жизни никому ничего плохого не сделал, за что же это на меня такая напасть, что они вздумали меня экзаменовать! Даже если бы я и сделал что-нибудь плохое, и то нельзя так жестоко наказывать». Думал я, думал и начал отказываться, что я, мол, тороплюсь, не могу задерживаться, словом — всячески увиливал. А эти черти как назло ни за что не соглашались отпустить меня, во что бы то ни стало хотели проверить мои знания. Как насели они на меня, тут я сразу вспомнил изречение, которое слышал когда-то о том, что писать стихи можно, когда совсем иссохнешь от дум; ну а про меня трудно сказать, что я иссох от дум, поэтому мне никак и не выдумать стихов. Потом я увидел, как двое из этих младших учеников придумывали стих в пару к тому, что дал им учитель: «Дикие гуси в облаках»; один из них написал «Морские чайки на волнах», а другой — «Большие рыбы в реках».

— Тогда я им и говорю: «У меня знаете ли „стихотворные мысли“ пошли прогуляться, не знаю, когда вернутся, а вот „мысли о том, как подобрать парный стих“, со мной. Если вам так уж хочется меня послушать, то я сейчас придумаю к этим вашим „Диким гусям в облаках“ парный стих». Они все обрадовались: «Вот хорошо-то! А какой стих вы придумали?» А я отвечаю им: «Стреляй в них из дробовика». Они слушают и ничего не понимают, просят, чтобы я разъяснил.

— Я говорю: «Вот вы учитесь, а смысла моего стиха не понимаете! Только знаете, что если вам сказано „Дикие гуси в облаках*, так надо вторить „Морские чайки на волнах“, „Большие рыбы в реках“. А позвольте вас спросить, что у ваших стихов общего со стихом „Дикие гуси в облаках“? А мой стих „Стреляй в них из дробовика“ действительно связан с этими гусями в облаках».

«Как же это ваш стих связан с „Дикими гусями в облаках“? — спрашивают они, — объясните нам, пожалуйста».

— Я им объясняю: «Поднимаю голову и вижу диких гусей в облаках и тотчас же стреляю из дробовика, ну разве это не вытекает из стиха о гусях в облаках?».

— Тут только они поняли меня и говорят: «Действительно, совершенно необычайная мысль. Недаром он сказал, что всех философов прочел. Наверное, смысл вашего стиха идет от выражения Чжуан-цзы: «Увидев лук-самострел, тотчас же думаю, как бы полакомиться рябчиками».

— Услышав это, я вдруг вспомнил, как До Цзю гун и ты, зять, беседовали о «Чжуан-цзы и Лао-цзы», подумал, что это какая-нибудь книга и говорю им: «Как это вы догадались, что моя мысль взята из этой книги! Видно, вы тоже здорово образованы! Хорошо еще, что я воспользовался одним „Чжуан-цзы“, а если бы еще „Лао-цзы“ или „Шао-цзы“{308}, то что бы вы тогда сказали?».

— Тут они меня спрашивают: «Мы знаем, что всегда был только один „Лао-цзы“, никогда не слыхали, что есть еще какой-то „Шао-цзы“. А когда эта книга появилась? И о чем в ней говорится?».

— Этим они меня совсем в тупик поставили. Я ведь считал, что если есть «Лао-цзы», то должен быть и «Шао-цзы», ведь раньше я слышал, что вы все говорите «Летопись поздней Ханьской династии»{309}, «Летопись ранней Ханьской династии»{310}. Я и решил, что есть книга, первая часть которой про «Шао-цзы» — младшего сына, а вторая про «Лао-цзы» — старшего сына. Тут они все пристали ко мне, чтобы я обязательно объяснил им все, что знаю про этого «Шао-цзы», а то не отпустят меня и все!

— Я подумал немного и говорю им: «Шао-цзы» — это книга, написанная у нас, в Поднебесной империи, в незапамятные времена золотого века. Там записано все о философах, людях, цветах, птицах, книгах, картинах, игре на лютне, шахматах, врачевании, гаданиях, звездах и предзнаменованиях, рифмах и счете. А кроме того, там приводятся разные игры, загадки, словом — там про все сказано. Мы с собой взяли много этих книг, и если нужно, то я схожу и принесу их».

— Услыхав это, все они очень обрадовались и захотели посмотреть эту книгу. Заплатив мне за купленные вещи, они стали торопить меня, чтобы я скорее шел на джонку и принес им эти книги. Только так мне и удалось вырваться от них.