Турецкие письма

Премного, от всего сердца благодарю тебя, милая кузина, за рыбу[382]. Посылка сия заслуживает благодарности вдвойне. Во-первых, потому, что прислала мне ее кузиночка, во-вторых, потому, что сейчас великий пост, так что рыба нам кстати. Хорошая рыба здесь редкость, то ли потому, что рыба не любит эти места, то ли потому, что рыбаки наши — ослы. Соблюдать пост с рыбой довольно трудно, но яиц у нас хватает, и постимся мы с ними. Иногда мне кажется, что в желудке у меня цыплята бегают. Пожалуй, я не слишком совру, если скажу, что в день уходит у нас больше сотни яиц. Посчитай на весь пост и после четырех поставь три ноля, и увидишь, что число подходит к четырем тысячам, при этом я еще опускаю несколько дней. А вот попади мы к столу императора Вителлия[383], нам не пришлось бы есть одну лишь яичницу: о нем пишут, что однажды к его столу было подано две тысячи видов рыбы, и жареной, и вареной, в другом случае — семь тысяч блюд из птицы[384]. Все это кажется немыслимым изобилием, особенно для таких, как мы, кому и одно рыбное блюдо на столе в радость. Но ежели подумать, то для императора, который свое величие выказывал только на столе, хотя владел целым миром, оно, может, и понятно. Вот только кто-нибудь может ведь спросить: а существуют ли семь тысяч видов птиц? Ответить на это под силу разве что Ною. А мы пока будем есть себе яичницу. Да оно и не было бы очень уж похвально — наслаждаться столькими видами рыбы, особенно во время такого редкого поста, как нынешний: ты, пожалуй, никогда не слыхала, что святой Георгий погиб именно в Великий пост[385]. За вино, кузина, тоже спасибо, хотя и не такое большое, как за рыбу, потому как вина у нас хватает, и не просто хватает — вино хорошее, как столовое очень даже годится. Его нельзя назвать изысканным, оно не дамское, но для желудка достаточно хорошее. А что еще нужно? Умеренное питье способствует нашему драгоценному здоровью. Считается, что за один обед достаточно выпить четыре рюмки: первую — за нас, вторую — за наших благодетелей, третью — за хорошее настроение, а четвертую — за наших врагов[386]. На нашей волшебной родине это правило не соблюдается.

Ты пишешь, кузина, что в прошлом моем письме ты нашла ошибки. Конечно, ты все ошибки можешь и увидеть, и исправить. Но, наверное, это не смертный грех, наверное, ошибся я лишь в том, что забыл поставить где-то точку над i. Как раз мне пришла в голову одна история: нескольким молодым художникам предложили выиграть приз, а получит его тот из них, кто напишет самую красивую картину. Один и написал самую красивую картину, он и должен был получить подарок. Да вот беда: он изобразил тайную вечерю Христа, и, к несчастью, его угораздило нафаршировать пасхального агнца, который был перед апостолами, салом, евреи же сало не едят, так что подарок отдали другому. Ежели ты, кузина, нашла у меня такие ошибки, то, пожалуй, смертной казни я не заслуживаю. А того, о чем ты пишешь, я, скажу с грустью, не могу сделать; но что тут поделаешь, я прощаю тебя за твою просьбу, прости и ты меня, что я ее не выполню[387]. Но я, желая тебе доброго здравия, остаюсь.

105 Родошто, 16 junii 1734.

Только что пришла новость: москаль и сакс осадили Данциг[388], закрыли каждую тропинку, каждую лазейку, чтобы король Станислав не смог выпорхнуть на свободу. Легко стрелять по городу, легко его захватить, но очень трудно избежать, чтобы оттуда не сбежал король, которому это позарез требуется, потому как французские корабли не очень-то спешат к нему на помощь. А ежели крепость долго не получает помощи, то ее рано или поздно возьмут, тем более, что данцигский гарнизон никогда в такие игры не играл. Впрочем, Бог с ним, с Данцигом, там сейчас и без нас много шума и грома, направимся-ка лучше в Италию, посмотрим, как гостюют там собравшиеся разномастные войска. Говорят, француз там занял уже две или три крепости, но что самое главное, даже в Медиолане[389] уже не кричат «бердо»[390]. Так что дела императора в Италии обстоят не так чтобы очень уж хорошо. А если испанский дом однажды начнет пускать корни в Италии, — как он уже начал, — то есть все основания опасаться, как бы гость не выгнал из дома хозяев. Сын испанского короля уже направился в Италию, чтобы получить три герцогства, доставшиеся его матери, но ежели ему повезет, он, пожалуй, еще восстановит и Сицилианское королевство. Но что бы они там ни делали, важно, чтобы и нам была капля какой-нибудь пользы. Только вот беда, ни глазами не слышу, ни ушами не вижу ничего, что позволяло бы на это надеяться в ближайшее время. Милая кузина, как прекрасно жить долго! В этом столетии прошло уже тридцать три года, но за такое короткое время произошло очень много событий. А чего мы только ни увидим, ежели проживем еще столько же! Понимаю я, кузиночка, когда ты мне присылаешь какое-нибудь письмецо, то в нем всегда жалобы, что я тебе редко пишу, но от жалобных этих слов мне одно удовольствие. Хотя люди ведь как говаривают: