Турецкие письма

Нет на белом свете большего страданья,
Чем из рук холодных принимать даянье.
То ли благо это, то ли наказанье?..
Сдерживаю в сердце слезное рыданье.

Милая кузина, хоть ты и жалуешься, но ты должна знать, что имеешь дело не с неблагодарным человеком, ничего такого не думай, но:

Дорогих подарков ты не делай другу:
Не простит такую он тебе услугу.

Но вот что я добавлю к этому, если даже придется мне за это потерять одно ухо:

Кто ведет учет своим благодеяньям,
Вряд ли он заслужит праведника званье.

Знаю, ты скажешь, что я, должно быть, хорошо нынче выспался, потому как после хорошего сна и стихи сочинять легче получается. А я, убрав на полку свои инструменты, которыми сочиняю стихи, остаюсь, милая кузина, всегда, etc.

106 Родошто, 27 julii 1734.

Кузина, невероятно важные события происходят в нашем несчастном мире. Мы тут себе тихо спим, а в других местах людей укладывают силой, обрекая на долгий-долгий сон. Ежели важные эти вещи обходят нас стороной, мы склоняемся перед деяниями Божьими и в отношении других людей. А теперь обратимся к Данцигу, где грохот пушек уже смолк, потому как город сдался москалям, которым должен выплатить несколько сотен тысяч форинтов, то же самое — и саксам, чтобы те не разорили город. Очень дорого заплатил Данциг за гостеприимство. Уж можно поверить, в другой раз не пожелают они брать на постой таких гостей, из-за которых город и его окрестности были так разрушены, что и за двадцать лет их не смогут привести в порядок[391]. Город же сдали после того, как оттуда выскользнул король Станислав, всего с двумя приближенными, причем подверг себя на большой риск, потому как москали искали его в каждой щели. Но было поздно, птичка вылетела из клетки, и отправился он во владения прусского короля, в Кенигсберг[392], где москалей можно не опасаться. Правда, покинув Польшу, лишился он и своего королевства. Но тот, кто более всех старался помешать Станиславу стать польским королем[393], дорого заплатит за это, потому как притча гласит: не рой яму другому, сам в нее попадешь, — и это относится не только к таким, как мы, но и к императорам, в чем мы и удостоверимся, как только из Данцига перенесемся в Италию. Перенесемся туда и посмотрим, как там они гостят, и увидим, что перебили там много цесарок[394], поскольку пишут, и в это можно верить, что испанец, француз и сардинец побили немца — в конце прошлого месяца было сражение под Пармой[395]. Все это — приятные новости для сына испанского короля[396], который, в возрасте всего двадцати двух лет, весьма близок к получению короны. Хорошо скачет тот, кого Бог несет[397], легко идут дела у того, кому помогает Господь. Возле Рейна же француз взял Филипсбург[398]. Евгений со всем своим войском был там, чтобы с большей уверенностью засвидетельствовать взятие крепости. Французскому генералу, который руководил осадой, через короткое время попало в лоб пушечное ядро. Подумай сама, что оказалось крепче! Написал бы я тебе и про нас, если было бы что, но мы на все это смотрим издали, потому как у бедняка и счастье бедное. Но утешаемся мы тем, что тот, кто вершит все эти великие дела, видит и нас и, когда придет время, о нас вспомнит. Люби меня, кузина, и будь здорова. Аминь.

107 Родошто, 12 oktobris 1734.