Твердая рука

Луиза стояла посреди комнаты, оглядывая обстановку так же, как я в квартире Дженни. Я словно заново увидел комнату ее глазами: стены не под прямым углом, высокий старомодный потолок, кожаный диван рыжего цвета, столик с напитками в углу, полки с книгами, репродукции в рамках и прислоненная к стене огромная картина со скачущими лошадьми, которую я так и не удосужился повесить. Повсюду стаканы и чашки из-под кофе, невытряхнутые пепельницы и стопки писем: на полу, на журнальном столике и вокруг.

Сама Луиза выглядела совсем не так, как разбуженная в то воскресное утро. Она явилась при полном параде. Коричневый бархатный жакет, ослепительно-белый свитер, коричневая в крапинку юбка из мягкой ткани и свободный широкий кожаный пояс на талии. Чистые блестящие волосы и светлый макияж на светлом лице английской розы. Однако по ее взгляду было ясно, что весь этот мед предназначался не только пчелам.

— Мистер Холли?

— Может, просто «Сид»? — предложил я. — Вы уже достаточно знаете обо мне, пусть и не напрямую.

Она улыбнулась.

— Сид.

— Луиза.

— Дженни говорит, что Сидами только сантехников зовут.

— Достойная профессия, сантехник.

— А ты знаешь, что по-арабски «сид» означает «господин»? — спросила она, снова принимаясь за осмотр комнаты.

— Нет, не знал.

— Это правда.

— Может, расскажешь об этом Дженни?

Она немедленно перевела взгляд на меня.

— Она все еще действует тебе на нервы, как я погляжу.

Я улыбнулся.

— Хочешь кофе или выпить чего-нибудь?

— Можно чаю?

— Конечно.

Она прошла со мной в кухню и стала смотреть как я завариваю чай. В отличие от большинства новых знакомых, не стеснявшихся громко выражать свое восхищение успехами современного протезирования, она не стала острить на эту тему. Вместо этого она с безобидным любопытством принялась разглядывать кухню и в итоге заинтересовалась календарем, висевшем на ручке деревянной дверцы шкафчика. Это был рождественский сувенир от какой-то букмекерской конторы, с фотографиями на конноспортивную тематику. Она пролистала страницы до конца и остановилась на декабрьской, с фотографией лошади и жокея, берущего знаменитое препятствие «Кресло» на ипподроме Эйнтри. Силуэты эффектно вырисовывались на фоне неба.

— Вот это хорошо, — сказала она. И, прочтя подпись, удивленно добавила, — Это же ты!

— Это хороший фотограф.

— Ты победил в той скачке?

— Да, — спокойно подтвердил я. — Сахар?

— Нет, спасибо. — Она отпустила страницы. — Как странно должно быть видеть себя на календарной фотографии.

Однако для меня в этом не было ничего странного. Как странно, подумал я, что я так привык видеть свое изображение в печати, что почти не обращаю на это внимания.

Я принес поднос в гостиную и поставил на стопку писем на журнальном столике.

— Присаживайся, — пригласил я, и мы сели.

— Все это, — указал я на бумаги, — письма, присланные вместе с чеками за полировку.

— Разве от них есть какая-то польза? — с сомнением спросила она.

— Думаю, что да.

Я объяснил ей свои догадки по поводу списка клиентов.

— Надо же. — Она заколебалась. — В таком случае, может тебе и не понадобится то, что я принесла. — Она взяла свою коричневую кожаную сумочку и открыла ее.

— Я приехала сюда не только за этим, — сказала она. — Неподалеку живет моя тетушка, и иногда я ее навещаю. Так или иначе, я подумала, что тебе это было бы интересно, а ты живешь как раз по дороге.

Она достала из сумочки книгу в мягкой обложке, которую вполне могла отослать по почте. Мне стало приятно, что она привезла ее сама.

— Я пыталась навести порядок в своей комнате, — объяснила она. — У меня столько книг, они постоянно занимают все свободное пространство.

— С книгами всегда так, — согласился я, не признаваясь, что видел эти стопки.

— Ну и нашла среди них эту. Она принадлежит Нику.

Она протянула мне книгу. Я прочел заголовок и отложил ее в сторону, чтобы разлить чай по чашкам. «Навигация для начинающих». Я подал ей чашку на блюдце.

— Он интересовался навигацией?

— Понятия не имею. Но мне было интересно, и я взяла ее. Скорее всего он вообще не знал, что она у меня. У него была коробка с вещами, по типу той, что мальчики берут в школу, и как-то раз я зашла к нему в комнату, и все его вещи были разложены на комоде, как будто он убирался. Его в тот момент не было, и я взяла книжку... Он бы не отказал, он весьма легко к этому относился... Ну и я принесла ее к себе, куда-то положила и забыла.

— Прочла в итоге?

— Нет, так и не прочла. Это уже давно было, несколько недель назад.

Я раскрыл книгу. Первая страница была подписана крупным разборчивым почерком черным фломастером: «Джон Викинг».

— Я не могу определить, — сказала Луиза, предвосхищая мой вопрос, — Ника это почерк или нет.

— А Дженни?

— Я ей не показывала. Она сейчас с Тоби в Йоркшире.

Дженни с Тоби. Дженни с Эшем. Черт возьми, чего ты хочешь, подумал я. Она ушла от тебя, она не твоя, вы развелись. И нельзя сказать, что все это время я хранил ей верность.

— Ты выглядишь очень усталым, — неуверенно заметила Луиза. Я смутился.

— Нет, со мной все в порядке.