Твердая рука

— Кто? А-а, Пупсик! Она не моя девушка, просто знакомая. Она должна была лететь вместо моего постоянного пассажира. На прошлой неделе у нас случилась жесткая посадка и этот неуклюжий болван умудрился сломать ногу. Пупсик хотела взять свою дурацкую сумку и никак не желала с ней расставаться. Где тут место для сумки, я вас спрашиваю, да еще и такой тяжелой. На таких гонках каждый фунт на счету. Возьмешь на фунт меньше — пролетишь на милю дальше.

— Где вы рассчитываете приземлиться? — продолжал я расспросы.

— Все зависит от ветра. — Он поглядел на небо. — Сейчас мы летим примерно в северо-восточном направлении, но я буду подниматься выше. С запада надвигается фронт, и на высоте ожидаются сильные ветра, это нам на руку. Может, получится достичь Брайтона.

— Брайтона! — я полагал, мы пролетим миль двадцать, а никак не сто. Он ошибается, подумал я, разве воздушный шар способен преодолеть дистанцию в сто миль за два с половиной часа?

— Если ветер задует с северо-запада, то доберемся до острова Уайт. Или до Франции. Все зависит от того, насколько хватит газа. Мы же не хотим упасть вместе с шаром в море. Вы умеете плавать?

Я кивнул. Скорее всего, я сохранил эту способность и после потери руки, хотя с тех пор ни разу не пробовал.

— Но лучше не надо.

Он засмеялся.

— Не беспокойтесь! Этот шар чертовски дорого стоит, и я вовсе не хочу его топить.

Отцепившись от веток, мы пошли на подъем и теперь плыли над полями на высоте, с которой машины на дорогах казались игрушечными, хотя их цвет и размеры все еще можно было различить. Звуки доносились отчетливо: гул моторов, лай собак и, порой, людские крики. Люди смотрели в небо и махали нам руками. Я подумал, что выпал из реальности и очутился в мире детства, безмятежно летя по ветру, сбросив с души тяжелые жернова земных забот, свободно и счастливо поднимаясь в небеса.

Джон Викинг повернул выключатель и пламя с ревом устремилось в желто-зеленую пещеру, словно красно-золотой огненный язык дракона. Горение продолжалось двадцать секунд, и во внезапно наступившем молчании мы продолжали ощутимо набирать высоту.

— Какой газ вы используете? — спросил я.

— Пропан.

Он перегнулся через край корзины и поглядел вниз, словно пытаясь определить, где мы находимся.

— Достаньте-ка карту. Она в сумке с вашей стороны. И ради бога, не выпустите ее из рук!

Я выглянул за борт и увидел, что он имел в виду. К корзине был прикреплен жесткий чехол, застегнутый на пряжку. Я расстегнул пряжку, заглянул внутрь, крепко ухватил большую сложенную карту и передал ее капитану в целости и сохранности.

Он уставился на мою левую руку, послужившую мне в процессе доставания карты чем-то вроде противовеса на краю корзины. Я опустил ее и он взглянул мне в лицо.

— У вас нет руки! — изумленно выпалил он.

— Верно.

В отчаянии он всплеснул своими.

— Черт побери, я же так проиграю!

Я расхохотался.

— Не смешно! — метнул он в меня раздраженный взгляд.

— Еще как смешно! Я люблю выигрывать. И не буду вам обузой.

— Полагаю, что вы вряд ли окажетесь хуже Пупсика, — сказал он, в отвращении сдвинув брови. — Но по крайней мере считается, что она умеет читать карту. — С этими словами он развернул карту, которую я для него достал. Она явно предназначалась для воздушной навигации и была залита в пленку, на которой можно было делать пометки.

— Смотрите, — указал он. — Мы стартовали отсюда и перемещаемся примерно в северо-восточном направлении. Берите карту и определите, где мы находимся. Вы хоть что-нибудь знаете о том, как определять стороны света по наручным часам или о навигационном счислении?

Непрочитанная книга о навигационном счислении лежала у меня во внутреннем кармане легкой ветровки. А в другом кармашке на молнии лежал, слава богу, полностью заряженный запасной аккумулятор.

— Давайте карту, — сказал я. — Посмотрим.

Он недоверчиво протянул мне карту и снова включил горелку. Я прикинул, где мы должны находиться, поглядел на землю и сразу обнаружил, что на самом деле все выглядит совсем не так, как на карте. Четко обозначенные на бумаге городки и дороги сложно было различить среди коричневых и зеленых узоров ковра, расстилавшегося под нами. Тени резко контрастировали с залитыми солнцем участками и сбивали с толку. В однообразных видах я не мог различить никаких ориентиров. Я явно проигрывал Пупсику.

Черт возьми, подумал я. Начнем сначала.

Мы стартовали в три часа, может, минутой-двумя позднее. Мы провели в воздухе двенадцать минут. На земле ветер был слабый и дул с юга, но сейчас мы летели быстрее и на северо-восток. Скажем... пятнадцать узлов. Двенадцать минут на скорости в пятнадцать узлов... выходит около трех морских миль. Я смотрел гораздо дальше, чем нужно. Скоро мы минуем реку... и хотя я пристально вглядывался, я почти пропустил ее. На карте она была обозначена четкой синей линией, а на деле серебристая-зеркальная ниточка петляла и то и дело скрывалась между лесом и лугом. По правую сторону от реки, наполовину скрытая холмом, лежала деревушка, а за ней виднелась железная дорога.