Твердая рука

— Да наверняка. — Это его не обеспокоило. — Слушай, я тут привез тебе это письмо с просьбой о пожертвовании... — Он засунул руку в карман брюк и вытащил несколько затасканный сложенный вчетверо листок. Я с отвращением прочел письмо, точно такое же как те, которые рассылала Дженни, за тем исключением, что оно было подписано с элегантным росчерком «Элизабет Мор» и в заголовке указывался адрес в Клифтоне.

— Ты понимаешь, что эту грязную бумажку скорее всего придется предъявлять в суде?

— Подумаешь, в кармане у меня полежала! — обиженно возразил он.

— Да что там у тебя в кармане, земля под рассаду, что ли?

Он забрал у меня письмо, сунул его в бардачок и открыл окно.

— Жарища-то какая!

— Угу.

Я открыл окно со своей стороны, завел машину и подвез его домой на Финчли-роуд.

— Я буду в той же гостинице, — сказал я. — Знаешь... поезжай со мной завтра в Ньюмаркет.

— Конечно, если надо. А зачем?

Я пожал плечами, стараясь выдержать беспечный тон.

— Телохранителем будешь.

Это его удивило.

— Ты что, и вправду этого Динсгейта боишься, что ли? — недоверчиво переспросил он.

Я слегка переменил позу и вздохнул.

— Да, пожалуй.

Глава семнадцатая

Ближе к вечеру я позвонил Кену Армадейлу. Он поинтересовался, как прошло заседание в Жокей-клубе, но при этом в его голосе слышалась неприкрытая гордость, как оказалось, заслуженная.

— Этой линии обеспечили резистентность практически ко всем известным антибиотикам, — сообщил он. — Чистая работа! Но я вспомнил про одну полузабытую группу, с которой вряд ли стали бы возиться: они настолько дорогие и редкие, что никто бы и не подумал давать их лошадям. По всему похоже, что они должны подействовать. В общем, я их достал.

— Отлично! — обрадовался я. — Где?

— В Лондоне, в одной из университетских больниц. Тамошний фармацевт обещал упаковать их в коробку и оставить тебе на входе. Она будет подписана «для Холли».

— Кен, это замечательно!

— Учти, я за них душу заложил.

Наутро я заехал за лекарством и отправился на Портман-сквер. Чико снова ждал меня у входа. Лукас Уэйнрайт спустился из кабинета и предложил отвезти нас в своей машине. Я с благодарностью согласился, ибо в последние пару недель только и делал, что разъезжал туда-сюда. Мы оставили «Скимитар» на опустевшей со вчерашнего дня стоянке, временно устроенной на месте снесенного здания, и двинулись в Ньюмаркет в просторном мерседесе, оборудованном кондиционером.

— Чертова жарища, — проворчал Лукас, включая охлаждение. — Совсем не по сезону.

На нем был строгий костюм, в отличие от нас с Чико, явившихся в джинсах, летних рубашках и, разумеется, без пиджаков.

— Классная машина, — восхищенно заметил Чико.

— Ты, Сид, тоже раньше на мерсе ездил? — спросил Лукас.

Я ответил утвердительно, и пол-дороги до Суффолка мы говорили об автомобилях. Лукас вел машину умело, но с той же порывистостью, которая отличала его в целом.

Перец с солью, вот что это за человек, подумал я, сидя рядом. В темных волосах пробивалась седина, в радужке серых глаз виднелись карие крапинки, на рубашку в коричневую и серую клетку был повязан невзрачный галстук. Перец с солью в облике, манерах, во всем поведении.

В конце концов он задал неизбежный вопрос:

— Как у вас продвигается расследование синдикатов?

С заднего сиденья донеслось невнятное хмыканье Чико.

— Э-э... — начал я. — По правде сказать, не очень.

— Никакого прогресса? — нахмурился Лукас.

— Ну... Вне всякого сомнения ими кто-то манипулирует, но дальше догадок и слухов мы не продвинулись. — Я помолчал. — Мы можем рассчитывать, что нам возместят расходы?

Он угрюмо усмехнулся.

— Полагаю, я смогу пропихнуть это под предлогом содействия Жокей-клубу. Не думаю, что начальство станет возражать, после вчерашнего.

За его спиной Чико показал мне большой палец, и я подумал, что воспользуюсь моментом и включу в счет побольше, чтобы компенсировать деньги, которые я дал Джекси.

— Вы хотите, чтобы мы продолжали? — спросил я.

— Непременно! — решительно кивнул он. — Обязательно.

Мы добрались до Ньюмаркета без опозданий и припарковались на ухоженной подъездной дорожке перед домом Джорджа Каспара. Других машин у дома не было видно, и уж точно отсутствовал ягуар Тревора Динсгейта. Обычно в это время он вел дела в Йорке. Я вовсе не был уверен в том, что он и сейчас там находится.

Джордж ожидал только Лукаса и не обрадовался при виде меня. Розмари спустилась вниз и увидев меня в прихожей ринулась по коврам и паркету с протестующим криком:

— Убирайся! Как ты смеешь сюда являться!

Ее щеки полыхнули румянцем. Казалось, она готова была собственноручно вышвырнуть меня из дома.

— Нет-нет, что вы, — с неловкостью начал Лукас. Женская несдержанность всегда выбивала бывшего военного моряка из колеи. — Джордж, пусть твоя жена выслушает, зачем мы приехали.