Твоя навеки

— Мне только что позвонил шеф. Вы, случаем, не знаете техасского полицейского по имени Гэррет Хэнкок?

Фэйт облегченно вздохнула.

— Да, конечно! Он... он помог мне. С ним что-то случилось? Он ранен?

— Нет, нет, успокойтесь,— поспешно заверил ее Мик.— Просто он хотел бы увидеть вас. Он сей­час в Вайоминге.

— Здесь? Но зачем? — Глаза Фэйт округли­лись. И вдруг до нее дошло.— Хэнкок был одним из тех, кто арестовывал Фрэнка. О, Боже, так Гэррет идет по следу, и значит...

— Нет, нет.— Мик машинально шагнул к кро­вати, чтобы успокоить женщину, но, увидев, как она вся сжалась, остановился.— Он здесь лишь потому, что вчера вечером я попросил прислать информа­цию о вашем муже. Полагаю, Хэнкок решил, что я наткнулся на след Фрэнка.

Фэйт уже не пыталась скрыть своего отчаяния, не пыталась взять себя в руки. Боже, до чего же она устала бояться, всегда и всего бояться!

Медленно, очень медленно Мик приблизился и сел на край кровати. Фэйт, раскрыв глаза, следила за его движениями. Сердце ее отчаянно стучало в груди. Одно неосторожное движение, и она вцепи­лась бы ему в волосы.

Но Мик Пэриш не сделал такого движения. Он сам не понимал, почему, но сейчас он считал своим долгом помочь этой женщине преодолеть страх, тем более что других добровольцев все равно рядом не было. Осознавая, что совершает очередную ошибку, Мик протянул руку и ласково дотронулся до плеча Фэйт. Затем, не обращая внимания на ее всхлипывания и протесты, он при­влек ее к своей могучей груди и прижал к себе обеими руками.

— Тихо. Все в порядке,— пробормотал он себе под нос.— Просто надо успокоиться и прийти в себя.

Она уже не отталкивала его, и Мик не смог бы определить, хорошо это или плохо, от ужаса она затихла или от внезапного доверия к нему. Да это сейчас и не имело значения. Он просто баюкал ее, как в бытность солдатом в невероятно далекой азиатской стране однажды баюкал, утешая, малень­кую девочку, потерявшую родителей. Дар довери­тельного прикосновения и человеческого тепла — величайшая ценность этой жизни и самая редкая вещь, которую ему когда-либо приходилось видеть. Пока у мужчины есть сила в руках, его долг — за­щищать слабых, в этом Мик был твердо убежден. И понимал он это не столько умом, сколько серд­цем. Он поступал так всегда, не задумываясь над тем, хорошо это или плохо.

Страх, сидевший в Фэйт, мало-помалу отступил, сменившись на непонятное и нелогичное доверие к мужчине со столь дикой и пугающей внешно­стью, но такими фантастически нежными руками. Прижавшись щекой к его груди и чувствуя его креп­кие объятия, она ощущала себя защищенной, отгороженной от всех бед и невзгод большого мира, и это было чудесное чувство, которое она не испы­тывала за все годы взрослой жизни.

— Вы советовались с врачом по поводу этих приступов страха? — спросил Мик как можно так­тичнее.

— Врач прописал мне транквилизаторы.

— Но вы же в положении!

— Именно поэтому я и не воспользовалась его советом.— Фэйт с трудом могла поверить, что го­ворит с мужчиной, более того, с мужчиной-полицейским, говорит откровенно, не боясь за каждое последующее слово.

Мик прокашлялся.

— Иногда... когда попадаешь в серьезную пере­дрягу, помощь профессионала может быть полезна.

Фэйт кивнула, не замечая, что трется щекой о грудь помощника шерифа. Зато это заметил Мик и необычайно остро ощутил, как много ночей и дней он жил в воздержании. Тело его мгновенно ото­звалось на близость женщины, и ему пришлось стиснуть зубы. Она же совершенно не в твоем вкусе, напомнил он себе. Она явно не ищет случай­ных, ни к чему не обязывающих связей. Черт побери, она, кажется, вообще не ищет никаких связей, поставив на отношениях с мужчинами крест.

— Я была на приеме у психолога,— немного помолчав, сказала Фэйт и прижалась к нему еще крепче, истосковавшись по теплу, силе и надежно­сти мужского тела, хотя и не отдавала себе в этом отчета.

— Ну и как, помогло?

— Немножко,— она вздохнула и с удивлением услышала спокойный и твердый стук его сердца. Рука ее как будто сама собой опустилась чуть ниже к его талии,— совсем чуть-чуть, чтобы он не заметил.

Но он сразу отреагировал на это движение, и, судорожно сглотнув, пробормотал:

— Боюсь, рядом нет никого, кто мог бы каждый день присматривать за вами, Фэйт.

— И не нужно. Все будет нормально, это лишь вопрос времени.

— Надеюсь. Скажите все же, что заставило вас бежать сюда? Почему вы думаете, что Фрэнк снова попытается что-нибудь выкинуть? — По его, Мика Пэриша, разумению, бросаться в погоню за женой, если ты только что бежал из тюрьмы, самое последнее дело. Ведь именно возле жены тебя и будут караулить в первую очередь.