Творения догматико-полемическое и аскетические

Тот же самый старец по таким признакам разъяснял нам, что диавол всегда выступает покровителем праздных россказней и противником духовных бесед. Ибо когда он с некими братиями обсуждал необходимые и духовные вещи [Col. 248] и видел, что они погружаются в некий летаргический сон и не могут отогнать от очей тяжесть дремоты, вдруг вставлял праздную побасенку. Когда же он видел, как их пробуждает ее потешность и как навостряются их уши, то, вздыхая, говорил: «До настоящего момента мы говорили о небесных вещах, и у всех вас глаза отягощались летаргическим сном; но когда была введена праздная побасенка, все мы, пробудившись, стряхнули оцепенение овладевшей нами дремоты. Определите хотя бы из этого, кто же был противником этого духовного разговора или кто вдохновителем этого – бесплодного и плотского.[491] Ведь явно это тот, кто, радуясь злу, постоянно либо это поддерживает, либо на то нападает».

Глава 32. О письмах, сожженных прежде прочтения

1. И я думаю, что не менее необходимо вспоминать также дело брата,[492] внимательного к чистоте своего сердца и весьма заботившегося о созерцании божественного. Когда ему пятнадцать лет спустя было доставлено множество писем от отца, матери и многих друзей из провинции Понт, он, приняв большую стопку писем, долго обращался к самому себе: «Прочтение их послужит причиной к стольким помыслам, которые меня будут побуждать, или к пустой радости, или к бесплодным печалям.

2. На сколько <Р. 242> дней воспоминания о тех, кто написал, отвлекут внимание моего сердца от желанного созерцания! Через какое время должна выправиться эта возникшая смута ума и скольким трудом должно быть возвращено это состояние спокойствия, если дух, единожды взволнованный впечатлением писем и вспомнивший речи и лица тех, кого столько времени назад оставил, вновь начнет их пересматривать и духом жить с ними и умом среди них присутствовать? [Col. 249] В самом деле, телесно оставить их ни к чему не послужит, если [дух] начнет созерцать их сердцем и допустит обратно, оживляя память, которую всякий, отрекающийся от мира сего, как умерший, отверг».

3. Вращая это в своем сердце, он решил не только не открыть ни одного письма, но и не распечатывать стопку, чтобы не изменить своего намерения, пересматривая имена написавших или вспоминая лица. Итак, как он получил ее перевязанной, так и предал огню, чтобы сжечь, говоря: «Уходите, помыслы об отечестве, сгорайте так же и более не старайтесь меня призвать к тому, от чего я убежал».

Глава 33. Об ответах, которые авва Феодор получил по молитве

Еще мы видели авву Феодора, одаренного высшей святостью [Col. 250] и премудростью не только в деятельной жизни (in actuali vita), но также в знании Писаний, которую ему принесли не столько усердное чтение или мирская словесность, сколько одна лишь чистота сердца, поскольку он едва может понять или произнести некоторые слова самого даже греческого языка. Он, когда искал объяснение какого-то сложнейшего вопроса, <Р. 244> семь дней и ночей пробыл неутомимо в молитве, покуда ответ на поставленный вопрос не узнал по Господнему откровению.

Глава 34. Об изречении того же старца, в котором он учил, каким усердием монах может стяжать познание Писаний

Итак, он каким-то братьям, восхищавшимся столь преясным светильником его мудрости и спрашивавшим у него что-то о смысле Писания, сказал, что «монах, желающий постичь смысл Писаний, [Col. 251] никогда не должен свои труды употреблять на книги толкователей, но более направить все усилие ума [Col. 252] и внимание сердца на очищение от плотских пороков, и, когда они будут устранены, [Col. 253] сердечные очи сразу же после снятия покрова страстей [смогут] естественным образом созерцать тайны Писаний, если верно, что благодать Духа Святого открывает их нам. Не то чтобы они были неизвестны или темны, но, когда очи сердца затмевает покров грехов, они по нашей вине делаются темными; когда же они возвращаются к естественному здоровью, чтение Священных Писаний само по себе изобильно и достаточно для созерцания истинной премудрости, и не требуется наставления толкователей – как плотские очи для зрения не нуждаются ни в чьем поучении, если только будут свободны от помутнения или потемнения слепоты. Ведь оттого и возникают среди них заблуждения и разноречивость, что многие, не приложив усердия к очищению ума, спешат толковать Писание и не могут воспринять свет истины из-за тучности или нечистоты своего сердца, выражая различные и противоречащие или вере, или друг другу мнения».[493] [Col. 254]

Глава 35. Упрек того же старца, когда он пришел в мою келью посреди ночи