1.
Итак, как эти слова о Нем невозможно понимать буквально [527] (если не кощунствовать нечестиво), о Нем, Который, согласно авторитету Священного Писания, определяется как невидимый, неизреченный, непостижимый, неисчислимый, простой и немногосложный, – так же [, если не допустить] страшного богохульства, Он не может считаться в силу Своей неизменной природы и способным к какой-либо ярости и волнению гнева. Ибо части тела мы должны понимать как действия Бога и [Col. 328] Его безграничные деяния, которые нам могут быть2.
Как, например, мы разумеем, что уста обозначают Его высказывание, которое обыкновенно милостиво вливается в тайные чувства души, или то, что Он сказал нашим отцам и пророкам. Под глазами подразумеваем безграничность проницательности, которая все <Р. 342> обозревает и пронизывает, и то, что от Него ничто из того, что нами делается, или должно делаться, или помышляется, не укроется. Под наименованием дланей понимаем Промысл и действие, через которые Он есть Создатель и Творец всего. Руки – тоже знаки Его силы и руководства, которые все поддерживают, направляют и [всем] правят, не говоря уже о прочем.[528] Седины волос что иное означают, как не долголетие Божества и Его древность, которыми Он превосходит все творения, будучи без всякого начала и прежде всех времен?3.
Так и когда читаем о гневе Божием или ярости, не ἀνθρωποπαθῶς,[529] то есть по низости человеческого [Col. 329] волнения, должны понимать, а так, как достойно Бога, Который чужд всякого волнения, – так мы можем понимать Его как Судию и воздающего за все, что нечестиво делается в этом мире, и, страшась грозного Воздаятеля за наши дела, исходя из этих значений слов, убоимся допустить что-то против Его воли.4.
Ведь человек по природе обыкновенно боится обидеть тех, о ком знает, что они гневаются, как бывает, когда испытывающие угрызения [совести] за какой-нибудь проступок боятся мстительного гнева милостивейших судей, не потому, что такое волнение есть в душах тех, кто будет судить по справедливости, но потому, что так боящиеся воспринимают то, что проистекает из исполнения законов и ради того, чтобы свершилось правосудие. Однако сколь бы великой ни была проявленная мягкость и ласковость души, те, кто должен быть наказан карой по заслугам, [Col. 330] считают это [проявлением] сильной ярости и свирепейшего гнева. <Р. 344>5.
Долго и некстати было бы объяснять все, что мы хотели бы, по поводу сказанного в Писании о Боге в переносном смысле, в человеческом обозначении. Для теперешней необходимости – в связи с пороком ярости – сказанного достаточно, чтобы никто не извлек для себя по неведению повода к недугу и смерти там, где приобретаются средства ко спасению, святости и бессмертной жизни.Глава 5. Сколь кротким подобает быть монаху
Итак, монах, стремящийся к совершенству и желающий вести духовную борьбу по правилам, пусть уклоняется от порока гнева и ярости и пусть услышит то, что предписывает ему
Глава 6. О несправедливом и о справедливом возмущении гневом
Какова бы ни была причина, клокочущее движение гнева ослепляет глаза сердца и [нарушает] остроту зрения и, занося пагубное бревно более сильного недуга, не дает созерцать
Глава 7.[530]
В чем только нам и необходим гнев