Творения догматико-полемическое и аскетические

Об этом Солнце Бог явно упоминает через пророка, говоря так: А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды, и исцеление в лучах Его (Мал. 4:2). Он о грешниках, лжепророках и тех, кто гневается, говорит, что для них Оно заходит среди бела дня, как говорит пророк: зайдет для них солнце в полдень (Амос. 8:2). Или хотя бы, согласно образному значению (tropicum sensum)[531] ум, то есть или рассудок (ratio), который справедливо называется солнцем за то, что освещает все помыслы и различения сердца, пусть не уничтожится страстью, чтобы с его закатом не заняла все сознание нашего сердца темнота смятения с диаволом, ее творцом, и мы, охваченные тьмой гнева, не знали бы, что нам делать, словно в слепой ночи. Это место из апостола мы передали в понимании, усвоенном от старцев, ибо было необходимо, [Col. 340] чтобы мы, хотя и длинно, изложили, как они рассуждали о гневе: они не позволяют, чтобы он даже на мгновение проник в наше сердце, во всем соблюдая евангельское изречение: всякий, гневающийся на брата своего, подлежит суду (Мф. 5:22). Впрочем, если бы было позволительно гневаться до заката солнца, то избыток ярости и мстительный гнев могли бы произвести волнение вредоносной страсти раньше, чем само солнце пришло бы на место своего заката.

Глава 11. О тех, в ком даже закат солнца не кладет предел гневу

Что же тогда должно быть сказано о тех (чего и сказать-то без смущения не могу), чьей неумолимости закат солнца не кладет предела и которые продлевают ее на много дней и против тех, на кого <Р. 352> они разгневались, хранят душевную обиду, на словах отрицая, что гневаются, но делом и поступками доказывая, что крайне негодуют? Ибо и не обращаются к ним с приличными словами, и не разговаривают с обыкновенной приветливостью, и полагают, что не согрешают, так как не ждут отмщения за свою обиду, однако не дерзают или не могут выказать ее открыто, на свою погибель нагнетая яд гневливости, молча переваривают его в себе, не изгоняя тут же горечь печали добродетелью души, а переваривая день за днем и кое-как на время успокаиваясь. [Col. 341]

Глава 12. О том, что цель печали или гнева в том, чтобы каждый достигал того, чего может

Как будто цель любой мести не такова и не в том состоит полное удовлетворение ярости или печали, чтобы человек совершил то, что гнев заставляет его делать, и известно, что так и поступают те, кто свои порывы укрощает не из-за стремления к миру, а из неспособности к мщению; ведь они не могут тем, на кого разгневаны, причинить ничего более, чем то, чтобы с ними не общаться с обычной приветливостью; или как будто гневливость должна обуздываться только в последствиях дел и не должна быть скорее исторгнута из тайников нашей души, чтобы [не получилось так, что,] ослепленные ее тьмой, мы не смогли бы допустить ни спасительное рассуждение, ни свет премудрости и не сумели бы быть храмом Духа Святого, обитающего в нашем духе.[532] Ведь гнев, сдержанный в сердце, находящихся рядом людей не обижает, но яснейший свет Духа Святого удаляет так же, как когда выходит наружу. <Р. 354>

Глава 13. О том, что не позволено допускать даже мимолетного гнева

Неужели Господь пожелал бы, чтобы мы его [533] держали в себе хоть на мгновение, Он, Который не позволяет нам приносить духовную жертву молитвы, когда мы знаем, что [Col. 342] другой против нас имеет какую-то обиду, говоря: Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5:23–24)? Так как же мы допускаем хранить печаль против брата – не говорю, что по многу дней, но даже до заката солнца, – мы, не имеющие позволения приносить Богу свои молитвы, если наш брат имеет что-то против нас? Таким предписывает апостол: Непрестанно молитесь (1 Фес. 5:17), и: воздевая чистые руки без гнева и сомнения (1 Тим. 2:8). Тогда остается, чтобы мы или никогда не молились, удерживая таким образом яд в своих сердцах и противясь этому апостольскому, то есть евангельскому, предписанию, согласно которому мы должны молиться непрестанно и повсюду, или, обманывая самих себя, дерзали проливать молитву вопреки Его запрету; будем знать, что приносим не молитву Господу, а строптивость непокорного духа.