Творения догматико-полемическое и аскетические

Основным же содержанием личной жизни Иоанна Кассиана было духовное подвижничество – аскетизм, которому он посвятил всю свою жизнь от ранней юности, и это же подвижничество составляет главный предмет его наиболее значительных литературных трудов, каковы его «De Institutis Coenobiorum» [«Об установлениях общежительных монахов»] из 12 книги «Collationes Patrum» [«Собеседования отцов»] из 24 книг.[809] И уже в зависимости от личной жизни преп. Иоанна Кассиана и главного предмета его сочинений сложилась и его богословская теория о свободе воли и благодати Божией в процессе спасения человека. Это необходимо иметь в виду, и вопрос о свободе и благодати у Кассиана нужно решать в связи с изучением его аскетических воззрений, ибо он составляет только частный, хотя и важный пункт всей его аскетической системы. Такая именно постановка дела заметно ведет к некоторой перемене взгляда на самое учение Иоанна Кассиана о свободе и благодати и изменяет обычный прием изучения этого предмета, когда исходят уже из предвзятой мысли о полупелагианстве Иоанна Кассиана.

В данном случае не лишним будет упомянуть о сочинении одного немецкого автора, который хотя и посвятил свое сочинение специально решению вопроса о свободе и благодати у Иоанна Кассиана, но решает его в связи с изучением аскетических воззрений и жизни преподобного. Автор этого сочинения, которое озаглавлено «Lehre des Iohannes Cassianus von Natur und Gnade»,[810] Александр Кох в самом начале первой главы говорит, что при выяснении кассиановского учения о природе и благодати необходимо иметь в виду, во-первых, ход образования и развития Кассиана, а во-вторых, цель его сочинений.[811] Сделав краткий очерк жизни Кассиана, автор далее характеризует его исключительно как аскетического писателя и при дальнейшем раскрытии его взгляда на свободу и благодать всегда имеет в виду это основное содержание как жизни Иоанна Кассиана, так и его сочинений. Как на характерную особенность сочинения упомянутого немецкого автора следует указать на стремление последнего поставить нравственное христианское мировоззрение Иоанна Кассиана, и особенно его взгляд на свободу и благодать, в прагматическую связь с воззрениями восточных отцов, и главным образом Иоанна Златоуста. В результате такого изучения Иоанна Кассиана указанный автор воздерживается от решительного признания взгляда Иоанна Кассиана на свободу и благодать полупелагианским. Он переносит на Иоанна Кассиана суждение, высказанное об Иоанне Златоусте Бёрингером. Последний замечает относительно взгляда Иоанна Златоуста на свободу и благодать, что в этом пункте Златоуст мыслил правильно, что благодать он никогда не противопоставлял свободе, но только косности – вялости (свободы) (tragheit). У Иоанна Златоуста только нет системы, и он в интересах практических, как эмпирик, часто говорит в риторической форме, с преувеличением.[812] Это же самое, по мнению Коха, нужно сказать и об Иоанне Кассиане и его учении о свободе и благодати.[813] Таким образом, упомянутый автор признает во взглядах Иоанна Кассиана один недостаток – нехватку научно-систематического выражения воззрений и воздерживается от обвинения в пелагианстве. И это едва ли не единственный автор, который связывает вопрос о свободе и благодати у Кассиана с его жизнью и аскетическими воззрениями и в последних ищет пособия для решения этого вопроса. Что касается других исследований и трудов, посвященных изучению Иоанна Кассиана, то они совершенно не касаются его аскетических воззрений и оставляют в тени эту сторону его деятельности в истории христианской жизни. Этот недостаток научной разработки и выяснения аскетических воззрений Иоанна Кассиана в новейшей богословской литературе тем заметнее, что известность его именно как христианского подвижника, высокое значение его подвижнических сочинений засвидетельствованы многими древними знаменитыми мужами не только Западной Церкви, но и Восточной.

Чтение сочинений Иоанна Кассиана рекомендовалось многими мужами, известными не только своей ученостью, но и святостью жизни, и повсюду его сочинения ценились очень высоко.

Геннадий, пресвитер Массилийский, в «Catalogus illustrium virorum» [«Списке знаменитых мужей»], Фульгенций, Кассиодор, Григорий Великий и другие говорят о Кассиане главным образом как о подвижнике и авторе прекрасных аскетических сочинений и дают о них самый похвальный отзыв, внушая монахам прилежно читать их. Cassianum presbyterum, qui scripsit de institutione fidelium, sedulo legite, frequenter audite,[814] – внушает Кассиодор своим монахам.[815]