Творения догматико-полемическое и аскетические

При таком богатстве содержания неудивительно, что сочинения преп. Иоанна Кассиана, как уже было указано, и в его время, и в последующее пользовались глубоким уважением и читались с величайшим интересом, как сочинения, удовлетворяющие основным запросам времени. Написанные на латинском языке,[932] что видно из слов самого автора, они скоро сделались известными и на греческом, хотя и в несколько сокращенной редакции. Правда, и на Западе сочинениями Иоанна Кассиана пользовались не столько в полном их виде, сколько в сокращенной редакции и в выдержках, и это делалось ввиду его предполагаемого пелагианства.

С легкой руки Проспера подозрение преп. Кассиана в пелагианстве сделалось общим, и лица, сознававшие важность и пользу его сочинений, опасались пе pro medela venenum ex ipsis hauriri (почерпнуть из них вместо лекарства яд) и делали поэтому исправления и очищения в сочинениях Кассиана. Сам Проспер в сочинении «Contra Collatorem» приводит 12 положений, взятых им из XIII Собеседования Кассиана, которые казались ему пелагианскими. Мы не будем излагать подробно всю аргументацию Проспера против Кассиана, а укажем только сами места, которые приводит Проспер из сочинений Кассиана как еретические, и общее заключение Проспера о Кассиане.[933]

Еретические мысли, по Просперу, содержат следующие главы XIII Собеседования: 3, 6, 8, 9, 11, 12, 14, 16, 17, причем из некоторых глав он берет не одно, а несколько мест как еретических. Особенно резко заявляет себя пелагианизм Кассиана, по мнению Проспера, в следующих его выражениях: Cavendum est nobis, пе ita ad Dominum omnia sanctorum merita referamus, ut nihil nisi id quod malum atque perversum est humane ascribamus naturae.[934] Верхом еретичества Кассиана Проспер считает также его слова в Собеседовании XIII, 14, что Иов победил диавола собственными силами. Совокупность всех неправильных мнений Кассиана Проспер сводит к следующему: через грех Адама душа, по мнению будто бы Кассиана, не стала поврежденной, а осталась здоровой. Знание добра не потерял ни Адам, ни его потомки. В душе человека всаждены семена добродетели, так что каждый через естественное решение может предшествовать благодати Божией. Нужно остерегаться, чтобы не отнести все заслуги святых к Богу, как будто человеческая природа ничего не имеет доброго. Возможность добра присуща всем людям, но не все желают пользоваться этими природными силами. В заключение Проспер называет приверженцев указанных им еретических мнений «скрытыми волками» и требует от папы Сикста отлучения их от стада Господа. Насколько справедливы упреки и обвинения Проспером преп. Кассиана в пелагианстве, это может показать беспристрастное изложение взглядов самого Кассиана; нужно, однако, сказать, что это отношение Проспера к преп. Кассиану было только прецедентом к подобному же отношению и со стороны других лиц и имело важное значение в последующей исторической судьбе сочинений преп. Иоанна Кассиана.

Известно, что папа Геласий, руководясь сомнительным мнением относительно сочинений преп. Иоанна Кассиана и потому особенно, что убежден был Проспером в пелагианстве Кассиана, поместил сочинения последнего в разряд апокрифических. Впрочем, это не было равносильно запрещению читать их, а только исключалось их чтение в церкви.

Это можно заключить и из самого названия apokryfon (греч. απόκρυφον – «скрытое», «секретное»), и из самого декрета папы Геласия (начинается словами Sancta Romana), в котором различаются три разряда книг: 1) книги канонические, к которым относятся книги Священного Писания и святых отцов, читаемые публично в церковных собраниях; 2) разряд книг апокрифических, куда, кроме сочинений Иоанна Кассиана, причислены труды Климента Александрийского, Тертуллиана, Лактанция, Арнобия и других; 3) книги еретиков. Очевидно, книги второго класса не читались только публично, а домашнее, частное чтение их было разрешено, иначе непонятно, почему бы запрещать чтение других указанных в этом разряде писателей.[935] Нет ничего, однако, невероятного, что даже в домашнем чтении сочинения преп. Иоанна Кассиана употреблялись уже, может быть, в выдержках и, во всяком случае, в очищенном от предполагаемого пелагианства виде. По крайней мере, едва ли бы такие мужи, как Венедикт, Доминик и другие, стали так усиленно рекомендовать сочинения преп. Кассиана всем монахам, если бы не имели их очищенными от предполагавшихся в них заблуждений.