Творения догматико-полемическое и аскетические

В раскрытии причин происхождения указанных восьми страстей и вообще всех греховных действий, которые в своей совокупности представляют как бы обычную сферу деятельности человека падшего, преп. Кассиан различает собственно первое начало греха, как бы мать или почву и семя греха, из которого на почве вырастают пороки. Почва или внутренняя причина греха, которая, собственно, и делает возможным возникновение греха, – это внутренняя греховная наклонность в человеке как следствие грехопадения.[1421] Собственно же семя, из которого произрастает на этой почве всякий грех, – это дурной помысл и услаждение им.[1422] «Всегда должно помнить, – говорит преп. Кассиан, – сию заповедь: „всяким хранением охраняй свое сердце“ (ср. Притч. 4:23), и по начальному повелению Божию заботливо должны блюсти зловредную голову змея (Быт. 3:15), то есть начатки худых помыслов, которыми диавол пытается вползти в нашу душу, чтобы, если голова его по нашему нерадению проникает до нашего сердца, не вползло и остальное его тело, то есть согласие на сластолюбие. Если он войдет, то ядовитым жалом, без сомнения, умертвит плененный дух. Также мы должны истреблять восстающих грешников нашей земли, то есть плотские чувства, рано утром – при восходе их и разбивать о камень вавилонских детей, пока они еще малы. Пока сильный дух наш, будучи вооружен, охраняет дом свой страхом Божиим, ограждая входы сердца своего, то будет в безопасности. Если же сильнейший, прившедши, победит его, то есть диавол посредством согласия с помыслами, то расхитит его оружие, на которое он надеялся, то есть память Священного Писания и страх Божий, и добычу его разделит, то есть заслуги добродетели рассеет всякими противными пороками».[1423] От подвижника Христова требуется поэтому бдительность и осторожность, чтобы при нападении худых помыслов не впустить их до сердца, ибо от дурного помысла внутренняя греховная наклонность, иначе «похоть», зачавши, рождает грех.[1424] Это очень ясно раскрывается преп. Кассианом в его словах об образе искушения Господа Иисуса Христа от диавола, когда последний посредством дурных внушений (дурной помысл) хотел произвести в Нем пороки: чревоугодие, гордость и тщеславие. Но так как у Спасителя не было внутренней причины греха, самой материи, на которой могло бы возрасти семя помыслов, то и попытка диавола осталась безуспешной. «Господь наш Иисус Христос, – говорит преп. Кассиан, – был искушаем во всем подобно нам, по словам апостола, кроме греха, то есть без возбуждения страсти (sine passionis contagio); он не испытывал огненного жара плотской похоти (aculeos concupiscentiae carnalis), которым бессознательно и необходимо уязвляемся, а потому и перенес попытки внушить Ему страсти должным образом».[1425] Тем самым, что Спаситель допустил диавола искусить Его, но что Он тотчас же и отверг внушаемые им мысли, не допустил их до сердца, противопоставив им слова Священного Писания, Он показал и нам пример, как мы должны побеждать искусителя, именно теми же способами, какими и Он Сам отразил его. Для нас эти дурные помыслы опаснее, нежели для Спасителя, ибо внутри нас теперь есть уже греховная наклонность, постоянное побуждение ко греху, и всякий дурной помысл может послужить зародышем страсти.[1426]

Из всех восьми указанных страстей преп. Кассиан выделяет три, как облегчающие возможность возникновения прочих; таковы чревоугодие, влекущее за собой блудную страсть, сребролюбие, порождающее прочие страсти, кроме гордости, и гордость, которая происходит и без подстрекательства других пороков. Вот почему и диавол искушал как первого Адама, так и второго Адама – Христа в этих именно страстях. Побежденный Христом в первой борьбе (в искушении чревоугодием), диавол не мог нанести Ему второй болезни (то есть возбудить страсть блуда), которая происходит от корня первой. Посему-то он и перешел к искушению сребролюбием, когда показывал Ему все царства мира и обещал отдать Ему их, и, наконец, не успев в этом, перешел к искушению гордостью, когда говорил: Если Ты Сын Божий, то бросься вниз (Лк. 4:9).[1427] Нужно заметить, что преп. Кассиан несколько непоследователен: в интересах выделения из восьми страстей трех главных он допускал двоякое понимание искушения диавол ом Господа и Адама. Слова диавола: если Ты Сын Божий, то бросься вниз (Мф. 4:3–9) – он толкует в одном случае как искушение в тщеславии, а в другом – как искушение в гордости. Равно и обещание царств мира он сначала понимает как искушение в гордости, а потом – как искушение в сребролюбии.[1428] И он видимо склоняется ко второму способу понимания искушений.