Творения догматико-полемическое и аскетические

Для этой именно цели – подавить чревоугодие – при воздержании в пище нужно стараться так установить течение своей жизни, чтобы ни в какое время не отвлекаться от духовных занятий. Ибо мы никак не можем презреть удовольствия настоящей пищи, если ум, предавшись божественному созерцанию, не будет больше услаждаться любовью добродетелей и красотою небесных предметов.[1447] Итак, в борьбе со страстью чревоугодия требуется двоякое упражнение, телесное и духовное, пост телесный и пост духовный, то есть воздержание от грехов, пороков и рассеянности, соединенное с сердечным сокрушением.[1448] Это обусловливается самым характером страсти чревоугодия: чревоугодие совершается при посредстве тела, и таким образом в этой страсти участвуют и душа и тело; душа в данном случае подчиняется желанию угождать телу, отсюда-то и средства в борьбе с этой страстью нужны такие, чтобы и дух отвлекался от подчинения власти плоти, и самая плоть путем воздержания обуздывалась в своих излишествах.[1449] Поэтому-то утруждение плоти (пост и бдение), соединенное с сокрушением духа и непрестанным устремлением к небесному, и составляют не только лучшее средство к борьбе с чревоугодием, но вместе и приятную жертву Богу.[1450]

Те же по существу средства, то есть телесные и духовные, необходимы и для борьбы со следующей, блудной страстью, которая вытекает от излишнего угождения плоти. Эта страсть, как и чревоугодие, будучи развращенным состоянием души человека, совершается тоже при посредстве тела и поэтому требует двоякого врачевания: телесного воздержания и духовной бдительности.[1451] Блудная страсть более других продолжительная и постоянная, она начинает беспокоить с первого времени зрелого возраста и до старости, и так как нападение диавола бывает двоякое (то есть на тело и на душу), то и сопротивляться надобно двояким оружием, должны бороться и тела и души.[1452] «Одного телесного поста, – говорит преп. Кассиан, – недостаточно для приобретения и сохранения целомудрия, если не будет предшествовать сокрушение духа; потом продолжительное размышление о Священном Писании, также труд и рукоделье, обуздывающее непрестанное блуждание сердца, а прежде всего, если не будет в основание положено истинное смирение, без которого нельзя победить созерцание никакого порока».[1453] Очевидно, духовное врачевство в борьбе с указанным пороком состоит в том, чтобы не допустить проникновения в сердце человека худого помысла, который, нарушая непорочность сердца, ведет к растлению и тела. А для этого весьма полезно, кроме духовного размышления и молитвы, еще уединение, потому что как страдающими известной болезнью полезно бывает, чтобы вредная пища и на глаза не попадалась, так и для удаления похотливости весьма полезны покой и уединение, чтобы больная душа, не тревожась различными образами, легче могла истребить возбуждение плоти.[1454] Всякий раз поэтому, когда только придет на ум мысль о женщинах, нужно спешить выгнать ее скорее из сердца, иначе она может вызвать согласие на сластолюбие и на самое дело.[1455] «И пока, – говорит преп. Кассиан, – сильный дух наш, будучи вооружен, охраняет дом свой страхом Божиим, ограждая входы сердца своего, то будет в безопасности и все имущество его, то есть добродетели, приобретенные долгим временем».[1456]