Творения догматико-полемическое и аскетические

Таким образом, по мысли преп. Кассиана, задача подвижника в борьбе с помыслами сводится к тому главным образом, чтобы исправлять качество помыслов: дурные отгонять, а удерживать только добрые; и в этом деле собственные усилия человека не останутся без результата. Для пояснения этой мысли преп. Кассиан сравнивает деятельность ума человеческого с мельничным жерновом, а свободу человека с мельником. «Деятельность души, – говорит он, – хорошо сравнивается с мельничным жерновом, который никак не может перестать от движения, будучи движим водою, но во власти приставника состоит пшеницу ли молоть или куколь. Так и ум наш в течение настоящей жизни, будучи приводим в движение устремляющимися потоками искушений, не может быть праздным от смятения помыслов, а какие допускать или принимать, это зависит от нашей воли и тщательности».[1545] И тщание каждого подвижника должно быть направлено, понятно, к тому, чтобы, отгоняя худые помыслы, закрепить в себе добрые и, так сказать, пропитать ими свой ум. Уму надобно давать постоянно здоровую пищу и занимать его известными добрыми помышлениями, чтобы иначе он сообразно своей природной подвижности не летал повсюду.

И вот, когда ум человеческий глубоко и крепко усвоит добрые помыслы и размышления, будет как бы пропитан ими, то прежние худые помыслы мало-помалу будут уменьшаться или совсем исчезнут. Пока же дух человека не занят духовными упражнениями, необходимо ему заниматься тем, что прежде изучал; особенно если мы по беспечности и праздности занимаемся пороками и праздными беседами или вдаемся в мирские попечения и суетные забавы, то отсюда и помыслы доставят нашему сердцу и работу вредную.[1546] Таким образом, подвижнику Христову предстоит задача приобрести качество нравственной неизменяемости помыслов путем постоянного упражнения в добрых помыслах. Постоянство упражнения в данном случае необходимо; как и вообще в нравственной жизни человека, по взгляду преп. Кассиана, нет и не может быть остановки, а непременно движение взад или вперед. И если человек чувствует, что в какой-либо день не подвинулся вперед, то должен знать, что непременно отступил назад. В приложении же к уму особенно нужно сказать, что его качество никогда не может быть одно и то же и нужно постоянно расширять сферу добрых мыслей, прогоняя порочные.[1547] «Ум никак не может быть в одном и том же качестве, – говорит преп. Кассиан. – Подобно тому как если бы кто стал усиливаться плыть в лодке на веслах против течения бурной реки, то необходимо должен был бы или подниматься вверх, превозмогая силою мышц речное течение, или, если ослабеют руки, спускаться вниз. Итак, если увидим, что мы ничего более не приобретаем, то это очевидный признак нашей утраты; если в какой-либо день не почувствуем, что мы простерлись вперед, то не должны сомневаться, что мы непременно отступили назад; поелику ум человеческий, как сказано, не может пребывать в одинаковом состоянии и ни один из святых, доколе находится в своей плоти, не достигнет той высоты, чтобы мог уже оставаться неподвижным…» Итак, мы должны с неослабным вниманием и ревностью устремляться к подвигам добродетели и непрестанно упражняться в приобретении добрых помыслов, чтобы иначе не последовало оскудения.[1548] Лучшим и действительнейшим средством для приобретения качества доброй нравственной неизменяемости ума служат: тщательное поучение в законе Божием, упражнение в псалмах и пении, пребывание в посте и бдении и памятования о небесных предметах, Царствии Небесном, геенне и пр. «Три средства, – говорит преп. Кассиан, – делают рассеивающийся ум постоянным: бдение, размышление и молитва. Непрестанное упражнение в них и непрерывное внимание доставляют душе постоянную твердость, которая иначе и не может быть приобретена».[1549] Размышление о духовных предметах и молитва, очевидно, открывают подвижнику сферу добрых мыслей и расположений, а бдение поддерживает его в этой сфере, так как рассеяние помыслов бывает иногда и от собственного нерадения человека, когда он вдается в излишние развлечения.[1550] К этим чисто внутренним духовным средствам должно еще присоединить и внешнее – неисходное пребывание в келлии; ибо кто сколько раз выйдет из нее, столько же раз по возвращении придет в замешательство и смущение, как бы новый и еще не привыкший ее обитатель.[1551]