Творения догматико-полемическое и аскетические

Совершенству и чистоте души подвижника на степени святости должна соответствовать и чистота тела, тем более что только с подчинением себе тела подвижник переходит к обновлению духа. И так как борьба с телом направлялась главным образом к обузданию похотливых побуждений плоти в виде чревоугодия и блудной страсти (fornicatio), то и чистота по телу обнаруживается у праведника свободой от этих страстей, особенно от последней. Если первая страсть может быть сведена к простому удовлетворению необходимой потребности питания в самом скромном размере и в этом уже обнаруживается свобода от указанной страсти, то свобода от блудной страсти должна проявляться иначе, в противном случае праведник не может еще считаться невинным и чистым. Целомудрие и невинность в совершеннейшем своем проявлении не есть только внешнее воздержание, при котором может быть мысленное услаждение грехом блуда, а такое внутреннее невинное расположение души, что даже и во сне не обнаруживается соблазнительных мечтаний. И это есть следствие того, что подвижник в бодрственном состоянии не только не подвергается возмущению плотской похоти (fornicationis) и не занимает ум сладострастными помыслами и пожеланиями, но при воспоминании об актах человеческого рождения не испытывает никакого внутреннего волнения, а смотрит на это как на дело простое и необходимое для размножения человеческого рода.[1721] Праведник постоянным усилием сердца, а главным образом по милости благодати Божией,[1722] достигает такого состояния целомудрия и чистоты, что по совершенном освобождении духа от раздражения этой страсти плоть его только по естественной природной необходимости изгоняет во время сна избыток переполнившейся влаги без его ведома и сознания, а тем более без всякого услаждения, или же и совершенно не оскверняется этими истечениями.[1723] И праведник сохраняет целомудрие не пособием строгости воздержания (это означало бы, что у него есть еще раздражение похоти), а любовью к нему и удовольствием от собственной чистоты.[1724] Это-то вот внутреннее расположение к целомудрию и отвержение внутреннего услаждения пороком блуда и охраняет праведника даже во сне от соблазнительных мечтаний. Тем именно и отличается мнимое целомудрие языческих философов от истинного целомудрия праведника, что у первых есть только воздержание, а не любовь к чистоте, которую приобретает подвижник Христов.[1725] Языческие мудрецы имели только частичку целомудрия, именно: удерживали только похоть от совокупления, а внутреннюю постоянную чистоту духа и тела не только делом приобресть, но и думать о ней не могли,[1726] ибо она дается только праведнику благодатью Божией за его усилия. При таком состоянии праведник и чувствует уже в своих членах мир и постоянное спокойствие. Плоть перестает как бы вожделевать на дух (Гал. 5:17), согласуется с его желаниями и добродетелью, и они (плоть и дух) соединяются между собою твердым миром и, по изречению Псалмопевца, как братья начинают жить заодно, достигнув обещанного Господом блаженства, о котором говорится: если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, будет им от Отца Моего Небесного (Мф. 18:19). Таким образом, праведник, достигая при чистоте сердца мира целомудрия, а через это мира между плотью и духом, в этом мире уготовляет место Богу, как сказано: и сделалось в мире место Его (Пс. 75:2–4). «Место Господне, – говорит преп. Кассиан, – в мире целомудрия и обитание Его в наблюдении и созерцании добродетелей», и праведник, достигший того и другого, делается обителью Бога.[1727] Он как бы одухотворяет самое тело свое и, принимая самую малую и дешевую пищу редко и нехотя, не чувствует в себе и простого возбуждения плоти,[1728] уподобляется через это Ангелам [1729] и, делаясь чистым по духу и телу, поистине пребывает в Царстве Божием, наслаждается «миром и радостью в Духе Святом» (ср. Рим. 14:17), предвкушая будущее блаженство. «И это есть дивное дело Божие, – говорит преп. Кассиан, – что человек плотяный, находясь в плоти, отверг плотские страсти и при таком разнообразии обстоятельств и вражеских нападений держится в одном состоянии духа и пребывает непоколебим при всяком изменении случаев».[1730]

Глава IV. Осуществление подвижничества со стороны внешнего человека. Строй внешней жизни подвижника, его главные обеты и отношение к внешним подвигам