8.
Ибо намерение мое в том, [Col. 59] чтобы сказать нечто не о чудесах Божиих, но об исправлении наших нравов и о достижении совершенной жизни (consummatione vitae perfectae) согласно воспринятому нами от наших старцев.[258] Также я постараюсь удовлетворить твоим предписаниям и в том, что если вдруг отмечу, что нечто в наших краях установлено не древнейшим установлением по примеру (secundum typum) предков, но устранено или добавлено [259] по произволению кого-либо, устроившего данный монастырь, то это я непременно или добавлю, или устраню в точности согласно тому уставу, который мы наблюдали в древних монастырях Египта и Палестины.[260] Ибо я никоим образом не полагаю, чтобы новое установление в западных областях Галлии могло оказаться чем-либо разумнее или совершеннее, [Col. 60] нежели те уставы, в которых монастыри, основанные святыми и духоносными отцами, пребывают от начала апостольской проповеди вплоть до наших дней.[261]9.
Впрочем, я намерен проявить в своем труде такое чувство меры, что если найду нечто из правил египтян в наших краях невозможным или жестоким и трудным, – <Р. 32> по суровости климата, по неудобству или по различию обычаев (diversitate morum),[262] – то до некоторой степени смягчу это, сообразуясь с уставами палестинских и месопотамских монастырей. Ибо, если будет соблюдаться разумная мера, сообразная возможностям, тогда даже при неравных способностях будет одинаковое совершенство в исполнении. <Р. 34>Книга I.
Об одеянии монахов [263]
Глава 1. О препоясании монаха [264]
1.
Намереваясь говорить о монастырских уставах и правилах, с чего с Божией помощью приличнее начать, как не с самого монашеского одеяния? Изобразить надлежащим образом их внутреннюю красоту мы сможем тогда, когда будем иметь перед своими очами внешнее их облачение.[265] <Р. 36>Итак, монах, как всегда готовый к брани воин Христов,[266]
должен постоянно ходить с опоясанными чреслами (Лк. 2:35).[267] [Col. 61]Опоясание у праведников Ветхого и Нового Заветов
2.
Как свидетельствует Священное Писание,[268] опоясание имели положившие начало этому чину (professionis)[269] в Ветхом Завете Илия и Елисей.[270] А следом за ними – первоверховные апостолы и авторы [книг] Нового Завета, то есть Иоанн,[271] Петр и Павел. И об остальных мужах того же чина мы знаем, что они поступали так же.Первый из них [272]
уже в Ветхом Завете предпоказывал [273] красу девства и пример чистоты и воздержания. Когда Охозия, нечестивый царь израильский, будучи скован болезнью, посылал вопросить о своем здоровье Веельзевула, бога Аккаронского, то Илия был направлен Богом к послам Охозии ради порицания (ad increpandos)[274] и, встретив их, пророк объявил, что царь не восстанет с одра смертного. Царь же, прикованный к постели, узнал пророка по описанию вида его одежды (см. 4 Цар. 1:2–8). [Col. 62]3.
Ибо когда послы вернулись к царю и передали ему сказанное пророком, то царь вопросил: «Какую имел внешность и одежду встретившийся им человек?» (ср. 4 Цар. 1:7) – и услышал такие слова: Человек тот весь в волосах и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим (4 Цар. 1:8). По этому одеянию царь тотчас узнал человека Божия и сказал: Это Илия Фесвитянин (4 Цар. 1:8). Конечно же, по указанию на пояс и по косматому и неухоженному виду тела <Р. 38> он без сомнений узнал человека Божия. Ибо когда Илия пребывал среди тысяч израильтян, этот вид одежды всегда связывался с ним, будучи как бы его отличительным признаком.4.
Мы знаем, что об Иоанне [Крестителе], который явился как бы некоей священнейшей границей [275] между Ветхим и Новым Заветами, концом [первого] и началом [второго], евангелист повествует, что он имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах [Col. 63] своих (Мф. 3:4).[276]Также Петру, заключенному Иродом под стражу в темницу, чтобы предать его на следующий день смерти, явился Ангел и повелел: опояшься и обуйся
(Деян. 12:8). Конечно, Ангел Божий не приказал бы ему этого, если бы не увидел, что ради ночного отдыха он несколько освободил уставшие члены от пояса, которым обычно их стягивал.