Творения. Книга третья

Анкау или главный из хозяев, одевшись в заветный наряд, выходит на сцену, ведя с собою несколько калгов. В это самое время кто-нибудь на улице должен кричать по-волчьи или по-лягушечьи, т. е. криком того зверя, к которому принадлежит поколение делающих игрушку. Крик этот есть знак или решение участи калгов, которых ведет Анкау. Если крик зверя или птицы хорош или веселый, тогда калгов не бьют, но отпускают на волю. Если же ворон клохчет, как обыкновенно к худой погоде, — то, говорят, будет худая погода, т. е. много будут бить калгов. Бить или не бить калгов, или сколько их бить, или отпустить на волю[188] —об этом делается совещание еще до начатия игрушки, но в действие приводится во время выхода Анкау в заветном наряде. По решении участи калгов, хозяева начинают свои родовые песни, т. е. о происхождении своего племени, о подвигах своих предков, и проч. А по окончании оных хозяин садится впереди. И тотчас пред него выносятся различные вещи для подарков, (в числе коих рогдуги считаются драгоценностью); впрочем подарки вносятся и пред выходом Анкау.

Подарки раздаются не всем равно, но почетным и богатым более и дороже; а простым и бедным менее и простее, смотря по знакомству и состоянию гостей. В числе подарков у богатых бывают и калги. И этим заключается игрушка. На следующий день та же самая игрушка начинается в другой юрте со всеми теми же обрядами и проделками, и так далее по всем прочим бараборам, если игрушка делается целым селением.

При сих только игрушках колоши, отправляющие Каташии, имеют право, если захотят, принять себе другое имя кого-либо из умерших родников. И не только одни мужчины, но не редко и тоэнши в это время принимаюсь себе другое имя.

Третья игрушка за детей делается очень редко и весьма немногими, потому что издержки на второй игрушке отчасти могут возвратиться на подобных — ответных игрушках; но издержки и подарки на игрушке за детей совершенно невозвратимы.

Приглашение на эту игрушку, пляски, песни, подарки бывают точно также, как и на второй игрушке, с тою только разницею, что здесь калгов совсем не бьют, но отпускают на волю по числу детей, за коих делаются игрушки.

Для этой игрушки почти всегда делается новая барабора, которую работают охотники своеплеменные и чужеплеменные без разбору; и при раздаче подарков гостям, особенно обдариваются и строители, несмотря на то, что хотя бы они были и своеплеменные (при других же игрушках своеплеменные никогда не получают подарков).

После песен и пляски приносятся подарки, и в то же время выводят из конуры детей хозяина в возможно лучшем наряде, одного за другим, по старшинству и без разбора пола, и становят рядом на средине бараборы. Потом у старшего начинают прокалывать которое-нибудь ухо по одной дырочке. Операция эта совершается всегда какою-нибудь женщиною, знающею это дело, и которая всегда назначается самим отцом, и за то получает большие подарки. Самая же операция производится очень просто: берут иголку с ниткою и продевают ухо, и оставляюсь нитку в нем. Во время прокалывания все присутствующее шипят, т. е. произ ностят звук сссс до самого окончания операции.

По окончании прокалывания следуют подарки и угощение.

Колоши, с проколотыми ушами, вообще называются Анга́ши, т. е. дворяне, которых и потомки, хотя бы не имели состояния получить таковые отличия, пользуются почетом. Самое большое число дырочек в ушах может быть восемь, т. е. в каждом ухе но четыре — по числу главных костей ручных и ножных. Но чтобы получить полное число дырочек, надобно сделать восемь игрушек, что и для самого богатейшего из колош почти невозможно; а потому ныне нет ни одного из них, который бы в состоянии был иметь полное число дырочек, и даже немного таких, которые имеют по две или по три дырочки.

В Ситхе почти у всякого колоши проколоты уши — но это почти все самозванцы. Впрочем есть обычай у многих и почти у всех колош прокалывать уши детям, но это прокалывание или эти дырочки не дают права на дворянство.

Кроме сих трех великих игрушек, или торжественных праздников, у колош бывают и другие меньшие, кои можно назвать просто пирушками; и они бывают по случаю родин, шаманства, новоселья, (что называется сушить барабору) свадьбы и, иногда, при выходе девицы после годового затворничества, где гости бывают также кунетканаги́, т. е. чужеплеменные. (Только при случае получения рому, гости бывают без разбору, т. е. свои и чужие).