Творения. Книга третья

Первая игрушка, т. е. поминки совершаются по вновь умершем тоэне или почетом, т. е. богатом колоше, его родниками. Особенного назначения или определенного дня для сего нет; но начинаются тогда, когда исправятся родники, желающие сделать поминки; и случается, что некоторые празднуют уже тогда, когда почти совсем сгниет труп умершего, который при сем празднестве сожигается. Сожигание покойников происходит в присутствии родственников и знакомых их, и производится в действие чужеплеменными. Ближние родственники умершего при сем случае оплакивают его. Многие из колош, в знак своей привязанности к умершему и печали по нем, жгут свои волосы тем самым огнем, которым сожигается покойник, подстав я голову к огню. Кайганские колоши особенно славятся тем, что они, при сожжении и поминках своих родственников, терзают себя без пощады, бьют себя по лицу камнем и проч. По исполнении обряда — сожжения трупа — все гости приглашаются в барабору умершего и садятся вокруг, и с ними жена умершего (или муж умершей); потому что она по роду своему принадлежит к гостям чужеплеменным. И когда соберутся все гости, то родственники, с остриженными или опаленными головами и выпачканными сажею лицами, входят в барабору, имея в руках посохи, и, став на средине с поникшими головами, начинают плакать но покойнике и петь песню; им аккомпанируют и гости. Этот плач бывает сряду четыре вечера после обряда сожжения.

Во время плача родники умершего, если хотят, убивают и калгов: одного или двух (для ирислуги умершему на том свете); но не из числа калгов умершего, а своих. Калга лишается жизни всегда тою смертью, какою помер поминаемый покойник; например, если покойник потонул, то и калгу топят; но если он помер от болезни, то калгу давят палкою, положивши оную на шею.

По окончании плача, т. е. на четвертый вечер, родственники умершего умывают свои лица и накрашиваются красками, и начинают дарить гостей и особенно тех, кои работали при сожжении трупа. После того начинается последнее угощение, которым оканчивается и вся игрушка.

Все имение умершего достается родникам его; и жена после мужа не наследует почти ничего из мужнина имения, но приданое ее остается при ней; если же у покойника есть племянник (сын сестры его) или меньший брат, то он делается наследником всего и самой жены умершего. И в таком случае он главный в делании поминок[186].

Вторая игрушка Кхатаиши́ делается для того, как они выражаются, чтобы подымать покойников: потому что в это время более сооружаются памятники.

Таковые игрушки делаются очень редко, потому что на них приглашаются гости со многих селений, которых, сверх угощения, должно еще обдарить; почему таковые праздники делают одни только богатые. И здесь, в Ситхе, после 1828 года не было еще таковой игрушки. Сделать Кхаташи значит разориться совершенно; потому что хозяин раздаривает не только все свое имение, но даже и женино приданое. И оттого у колош есть пословица: что ты разве Кхаташи, если видят кого обедневшим.

Когда какое-либо семейство или целое селение вздумают сделать Кхаташи, то за несколько времени посылают в проливы по всем селениям приглашать своих Ахка́ни, т. е. не своеплеменных, но не поименно, а всех, кто хочет или может ехать; весьма многие приезжают с женами и детьми. Барабора, в которой намереваются сделать игрушку, очищается по возможности, а иногда строится новая; снаружи над дверями и внутри впереди изображается герб родовой, т. е. то животное, по которому слывет поколение, например, Кухонтаны изображаюсь волка или орла; Текуяти — медведя и проч.

По съезде всех или многих гостей, начинается самая игрушка, т. е. песни и пляска, которые вообще начинаются с вечера и продолжаются до утренней зари. По окончании пляски обыкновенно бывает приличное угощение, разумеется, одних только гостей, которые одни имеют привилегию быть угощаемы и начинать игрушку. Таковые пляски, песни и угощения продолжаются несколько. дней, т. е. до тех пор, пока хозяева бараборы в состоянии кормить гостей.

В последний вечер, когда гости кончат пляску и песни, главный из сделавших игрушку уходит в свою конуру и там одевается в заветный наряд своего поколения, который только при таковых именно случаях может быть надет, но более никогда; и потому, если владетель такого наряда или наследники его не имеют состояния сделать игрушку, то наряд сей сгнивает без всякого употребления. Впрочем ситхинские Колоши имеют случай надевать их и без игрушки, а именно при плясках на кораблях, приходящих из России.

Заветные наряды бывают различны, например: у Колош волчьего рода или у Кухонтанов, наряд сей состоит из волчьей шкуры, с хвостом и лапами, и из дерева, или даже из меди, выделанною головою и зубами; у поколения лягушечьего делается деревянная шляпа, с изображением на ней лягушки, в большом виде, и плащ также с изображением лягушки с различными украшениями, ремешков, горностаев[187] и проч.