Творения. Книга третья

Медведя почитают оборотнем, или, иначе сказать, думают, что он был некогда человеком, и что он и ныне есть человек, но только в виде медведя. Говорят, что известно стало от какой-то тоэнской дочери, которая будто бы за то, что смеялась над медведем, попалась к нему в лапы. Предание об этом таково: в один осенний день, колошенки собрались за ягодами, а с ними и тоэнская дочь. В одном месте, она, переходя чрез медвежью тропу, увидела помет его и начала смеяться над этим и над самим медведем, называя его неповоротливым, глупым, слепым и проч., словом сказать, обругала его всячески. Подруги ее сколько ни унимали ее, но все напрасно. Потом когда они набрали ягод и пошли домой; то корзина у тоэнской дочери оборвалась и ягоды рассыпались. Подруги ее пособили ей собрать ягоды, и потом опять пошли домой; но корзина опять у ней оборвалась и рассыпалась. Подруги вторично опять помогли ей собрать и исправиться; тоже случилось в третий, четвертый раз и более, так что подруги ее наконец в досаде на нее оставили се одну и ушли домой. Несчастная девица, собравши ягоды, пошла за ними; но по причине наступившей темной ночи заблудилась в лесу; и наконец, утомившись в искании дороги, принуждена была сесть под лесину, где очень скоро и заснула. Но вдруг приходит к ней человек и будит ее, называя по имени. Она, пробудившись, видит пред собою знакомого и любимого ею человека, чему чрезвычайно обрадовалась и тотчас пошла за ним. Уже несколько времени они шли рука об руку; но все еще не выходили на дорогу, так что девица стала беспокоиться и спрашивать своего вожатого; но он весьма сухо отвечал ей, что скоро придут домой. Наконец он приводит ее к медвежьей берлоге, и говорить ей: «Ступай туда, вот наш дом». Девица испугалась. Но мнимый знакомец настаивал, чтобы она полезла в яму, которую ей показал, и девица принуждена была лезть; но лишь только взошла туда, то увидела пред собою двух медведей; и от испугу тотчас бросилась вон и хотела бежать, но вожатый удержал ее и, наконец, успокоил, что это ей так показалось, и девица опять полезла в яму; и в самом деле, вместо двух медведей видит она старика и старуху, которые очень ласково пригласили ее к себе. За ней вошел и вожатый ее и, вдруг приняв вид медведя, начал ей выговаривать за то, что она смеялась и ругала его. И потом рассказал ей и доказал, что медведи в своей конуре такие же люди, но только вне оной — они медведи. Девица сколько ни плакала и ни горевала, наконец полюбила своего медведя и сделалась его женою. Весною, колоши как-то напали на эту берлогу, убили старика, старуху и молодого медведя и хотели убить и самую тоэнскую дочь, которая тоже приняла образ медведя; но она, в промышленниках узнав своих братьев и родственников, закричала им человеческим голосом и тем спаслась. Потом, рассказавши им все свое приключение, уверила их, что она не есть медведица, но дочь такого-то тоэна и их сестра; дело кончилось тем, что она пришла домой и опять сделалась человеком.

И потому ныне женщины, увидев след медведя в лесу или какие-либо его признаки, заочно хвалят его, уговаривают и умоляют, чтобы он не рассердился и не увел к себе. А мужчины у убитого медведя, по содрании шкуры, отнимают голову, и, украсив оную перьями, подобно шаманской голове, ставят к огню и поют особенные песни для того, чтобы и впредь им было такое же счастье в промыслах, и отнюдь не смеют смеяться или говорить какие-либо худые слова (что называется вообще (слово на местном наречии)) насчет его[183].

Колоши говорят, что все обычаи и самый род жизни, ремесла и, словом, все они приняли от Эля.

Колошенки рождают также с помощью повивальных бабок, называемых (слово на местном наречии), (слово на местном наречии) и проч., смотря по действию их. Новорожденных младенцев обыкновенно обмывают пресною нетеплою водою и держат в люльке на мху. После родов женщина бывает 10 дней вне общей бараборы, в особенном шалаше (а в периодическом состоянии 3 дня, и тоже вне бараборы); потому что родовое очищение и особенно первое периодическое считается самою большою нечистотою. Новорожденного младенца грудью начинают кормить никак не ранее того, пока он выблюет из себя нечистоту, которая, по их мнению, если останется в человеке, то бывает причиною многих болезней. И потому они в первые дни мнут и жмут живот младенца. Грудью кормят от 10 до 30 месяцев; к пище начинают приучать не ранее года, и первый кусок, который дают дитяти, есть нетопленое сало какого-нибудь морского животного (кроме кита). Вместе с тем как дети начинают ходить, их купают в море и очень часто; первое купание начинается матерью и отцом дитяти, а потом предоставляется родному его дяде по матери. Колоши во время сильных морозов имеют обыкновение купаться в море поутру; но в это время купаются одни только молодые мужчины и дети; а женщины почти никогда.