Творения. Том первый. СЛОВА.

В творениях св. Афанасия мы видим не только полное и основательное опровержение арианства, но и обстоятельное раскрытие православного догмата о Сыне Божием и отчасти – о Святой Троице. Кроме этой, бесспорно неоценимой, заслуги перед Церковью, великий христианский учитель оказал весьма важную услугу и церковно-богословской науке вообще. Он был первым из отцов-александрийцев, с успехом выполнивших задачу своей школы – соединение веры с знанием, религии с философией. Если первые александрийские учители Климент и Ориген, начертавши блестящий план соединения этих двух областей в теории, на практике уклонились от него, предоставив в области богословия слишком широкое место философскому рационализму, то св. Афанасий в своих произведениях дал этому плану наилучшее практическое применение. Он первый, указав в области религии надлежащие границы для разума, сумел удержать его в этих границах. Отсюда богословская система св. Афанасия, с одной стороны, представляет чистое и неповрежденное содержание христианского вероучения, с другой – научно-философскую форму изложения христианских истин.

Новоалександрийское направление, сообщенное богословской науке св. Афанасием, прочно утвердилось в христианской Церкви и нашло себе последователей в лице лучших церковных писателей того времени. В этом отношении особенно замечательны св. Василий Великий, брат его св. Григорий Нисский и св. Григорий Богослов. Эти три каппадокийца, совершенно согласные между собой в богословских воззрениях и в своих произведениях взаимно дополняющие один другого, были вполне достойными преемниками св. Афанасия на поприще церковной и литературно-богословской деятельности. Если на долю последнего выпала главным образом борьба с арианством, то упомянутые каппадокийцы взяли на себя труд опровержения других ересей, выродившихся из арианства, и точнейшего формулирования основного христианского догмата о Святой Троице. Арианские принципы в крайних своих выводах выразились – как мы видели – в системе Евномия. После полнейшего поражения арианства и обстоятельнейшего раскрытия догмата о втором Лице Святой Троицы св. Афанасием следовавшим за ним церковным писателям по данному вопросу не оставалось делать почти ничего. Поэтому неудивительно, если в произведениях каппадокийцев по вопросу о Сыне Божием замечается большое сходство и даже повторение того, что было сказано св. Афанасием в его полемике с арианством. Но система Евномия, как известно, заключала в себе некоторые новые идеи сравнительно с арианской системой; следовательно, и полемика с ней ставила перед ее противниками некоторые новые вопросы и задачи.

Прежде всего, в противоположность арианскому принципу полной противоположности между Богом и миром и абсолютной невозможности богопознания, Евномий признавал возможность полного и совершенного познания Божества в Его существе, основываясь в этом случае на том соображении, что если мы не знаем Божества, то, значит, поклоняемся чему-то неизвестному.[429] На это св. Василий Великий отвечал: из того, что мы не знаем сущности Божества, еще не следует, что мы не знаем Божества; напротив, мы знаем нечто о Его деятельности; всякое знание имеет различные степени, и для знания каждого предмета не требуется непременно высшая степень знания.[430] С другой стороны, хотя человек и обладает способностью познания истины и объектом его познания может служить высочайшая истина или существо Божие, отсюда еще не следует, что слабый и ограниченный человеческий ум может вполне постигать сущность Божества; мы видим, например, на небе множество светил и имеем некоторые сведения о них, но в то же время для нас остаются еще неизвестными их число, величина, расстояние, движение и т. п.; то же самое нужно сказать и относительно возможности нашего познания о Боге.[431]