Творения. Том первый. СЛОВА.

Напрасно также Евномий возражал, что приписывать каждому из имен и свойств Божиих свое особенное значение значит допускать по отношению к существу Божию понятия различные и взаимно исключающие друг друга. Представлять подобное в отношении к Богу, по словам св. Григория, столько же странно и нелепо, как если бы мы стали воображать, что в одном и том же человеке несовместимы свойства «разумный» и «мыслящий» или «знающий» и, приписывая ему одно из этих свойств, считали бы необходимым исключить в нем другое, и наоборот.[442] Свое ошибочное мнение о «нерожденности» как понятии, тождественном с субстанцией Божества, Евномий старался доказать еще таким образом. Если Богу приписывается «нерожденность» не мысленно только (κατ’ ἐπίνοιαν), не путем отрицания (κατὰ στέρησιν) и не в одном каком-либо отношении (потому что Божество неделимо на части), если это свойство не есть нечто чуждое Ему и противное Его простоте и если рядом с ним нет ничего другого подобного (так как нерожденный один только Он), то, значит, нерожденность только и может быть сущностью Божества. Несмотря на кажущуюся логичность, какую хотел придать еретик этому доказательству, оно, по словам св. Василия, не что иное как только софизм.[443] То же самое, что он говорит о «нерожденности» в отношении к Божеству, можно сказать и о всяком другом свойстве, принадлежащем Божеству вместе с нерожденностью. Этого мало. «Нерожденность» не может вполне выражать сущности Божества уже потому, что она – свойство отрицательное и указывает только на то, чего в Боге нет; а так как с понятием сущности соединяется понятие бытия или, лучше, сущность и есть самое бытие, то ясно, что, если сущность Божества составляет, по Евномию, нерожденность, в Боге нет и бытия. Нерожденность, или безначальность, конечно, κατ’ ἐπίνοιαν может относиться к субстанции Божества, но она не может вполне выражать ее, или, как говорит св. Василий, «что сущность Божества нерожденна, я еще могу утверждать, но не могу признать, что нерожденность есть сущность Божества».[444] С несостоятельностью идеи тождества «нерожденности» и «сущности» в Боге, очевидно, падала и вся теория Евномия о безусловной постижимости Божества для человека. Другого пути к достижению человеком совершеннейшего богопознания, с точки зрения евномианской системы, нет. Рассмотрение дел Божиих в мире, которое служит средством к развитию всеобщей идеи о Боге, присущей человеческому уму, с точки зрения евномианской системы, вести человека к познанию Божеского существа также не может, так как, по Евномию, мир не есть непосредственное произведение высочайшего Божества; он – произведение Святого Духа, Дух Святой – творение Сына, а Сын – творение Отца. Правда, на основании тварей можно заключать о могуществе и премудрости Творца, но полного представления о них отсюда получить еще нельзя, так как в творении они проявились не вполне. Если бы при творении Бог употребил, так сказать, всю Свою силу, подобно тому, как, например, Он произвел из Своего существа Сына и Духа Святого, то в таком случае можно было бы непосредственно из творения, каким Евномий считал Сына, заключать о сущности Отца, или высочайшего Бога. Но такого происхождения Сына и Святого Духа из существа Отца Евномий не допускал; следовательно, с этой стороны о возможности познания существа Божия не может быть и речи.[445]